Мы, члены экипажа, отнюдь не горели желанием, как это делал старпом, утешать нашего командира. Лихорадка в крови Чеха обрекала нас на высочайший риск в обмен на крайне малые шансы на успех. Ворча между собой, мы считали, что вместо того, чтобы совать голову в пасть тигру, нам следует как можно дальше уходить от Тринидада. Мы хотели иметь смелого командира, но такого, который бы дружил со здравым смыслом. В конце концов, у нас были раненые, о которых надо было заботиться, и ремонт, который следовало закончить профессионально. Зачем рисковать всем в этом безумном желании добычи? Внутри нас продолжала кипеть обида.
Противник немедленно обнаружил наше присутствие и бросил против нас все имеющиеся в его распоряжении воздушные силы. У нас не было иного выхода, как развернуться на 180° и бежать отсюда. Нам пришлось уклоняться от пяти воздушных атак, прежде чем мы удалились от разворошенного на Тринидаде шмелиного гнезда. Было чудом, что нам удалось живыми убраться из этих мелких вод. По счастью для нас, погода после захода солнца стала нелетной, держа вражеские самолеты на земле.
Когда мы оказались в относительной безопасности в открытом море, мы попытались дать полный ход, используя наш дизель. Но, как назло, большие волны набегали на корпус лодки со стороны поврежденного левого борта. Одна особенно высокая волна сорвала герметичный цилиндр, в котором хранилась запасная торпеда. Каждая новая волна мотала этот цилиндр взад и вперед, ударяя им о выхлопную трубу дизеля. В цилиндре по-прежнему находилась снаряженная торпеда, и, если бы ее боевая часть сдетонировала, с лодкой все было бы кончено. Весь свободный от вахты персонал был задействован, чтобы освободиться от этого болтающегося цилиндра. К сожалению, рельсы, по которым торпеда подавалась в цилиндр для хранения, были смяты взрывом, а у нас не было никакого подходящего инструмента, чтобы совладать с ситуацией. Тем временем погода начала портиться. Волны, которые становились все выше, вынудили нас закрепить цилиндр. Но время от времени этот крепеж рвался, и цилиндр снова принимался раскачиваться, грозя еще больше повредить и так еле державшийся борт.
Мы все были чертовски злы на Чеха. Если бы не потеряли время на бесплодную атаку в гавани Тринидада, то не были бы захвачены штормом в море. К счастью для нас, звук разбивающихся о борт волн и громыхание металла не давали возможности старпому слышать наши проклятия. Наконец нам удалось поднять руками торпеду весом 3400 фунтов (около полутора тонн) и выбросить ее за борт. Нам потребовалось 12 часов, чтобы справиться с этой проклятущей штукой. Мы возблагодарили Бога за то, что никто из нас не был придавлен этой дьявольской торпедой и не смыт волной за борт.