Тот факт, что Чех столь беззаботен в отношении состояния этих раненых, заставлял нас качать головами в непонимании. Даже самый старый «морской волк» в нашем экипаже еще никогда не встречал подобного командира! По мере того как проходили дни, истощение, отчаяние и ненависть стали сливаться в единое раскаленное добела пламя неразличимых эмоций, которые горели в наших сердцах. Мы были германскими моряками, и между нами никогда не вставал вопрос о неповиновении, не говоря уже о бунте. Но, мой бог, как же мы ненавидели этого Петера Чеха!
Утром 22-го числа мы встретились с подводной лодкой U-68 и подводной «дойной коровой», лодкой снабжения U-462. В непосредственной близости находилась также подводная лодка U-332, но она держалась на некотором расстоянии от нас, обеспечивая противовоздушную оборону и поджидая своей очереди на получение горючего для своих дизелей.
Мы получили несколько запасных частей от U-68, но основная помощь пришла от толстобрюхой U-462. От нее мы получили всю номенклатуру необходимых нам запасных частей, инструменты, продукты и горючее. Пока мы размещали оборудование и перекачивали топливо, к нам на борт поднялся доктор и осмотрел наших раненых. Штольценберг, который находился в самом плохом состоянии, был переправлен на U-462 для экстренной операции. Заменивший его лейтенант Кнокке влился в наш экипаж в качестве второго вахтенного офицера.
Мне было поручено помогать раскладывать свежую провизию по рундукам для продуктов. Мы воспользовались этой возможностью, чтобы припрятать несколько батонов твердокопченого салями и копченых сарделек под носом у офицеров. Наш кок Тони, который следил за размещением продуктов, прекрасно видел, что происходит, но поощрил нас, исподтишка подмигнув нам. Тони и сам припрятал кое-что из вкусностей в наших тайных убежищах. Когда мы посмотрели, чем ему удалось поживиться, то были просто поражены – это оказался паштет из гусиной печенки с цельными трюфелями, другие дорогие деликатесы, явно предназначенные для офицерской кают-компании. Старый добрый Тони! Уж он-то хорошо понимал, кто своей тяжкой работой заслужил все эти деликатесы.
С этого времени, когда кому-нибудь из нас или машинного отсека хотелось полакомиться чем-нибудь вкусненьким, мы передавали друг другу секретные знаки руками или взглядом, когда подход к тайнику свободен и оттуда можно вытащить кусочек. Офицеры ни разу ничего не заподозрили. Способ этот оправдывал старинную народную поговорку: «Слова – серебро, молчание – золото».
Думаю, мы должны были стыдиться подобного воровства, но ничего подобного не испытывали. Прежде всего, мы получили продовольствие с U-462, и у нас было вполне достаточно еды. Мы ни у кого ничего не вырывали изо рта, просто вознаграждали себя за хорошо сделанную работу.