***
Три дня спустя я стоял на вокзале Чаринг-Кросс. Был один из тех сырых унылых вечеров, когда туман заползает внутрь зданий, а сердце вернувшегося с чужбины путешественника наполняется радостью при виде и аромате этого смога, самого Лондона с его грязью, шумом и бестолковыми прохожими, отсутствия возгласов «Ja, mein Herri»[1012], мутных лягушачьих физиономий и никаких кислокапустных блюд в пределах досягаемости. Я даже благодушно внимал неуклюжим извинениям носильщика-кокни, тащившего мой саквояж и уверявшего, что «я ничо не знаю пра ваш багаж, начальник, потомушта Ерберт поперся за ним к служебнаму вагону, и где делся, один Бох знает». Была сформирована поисковая команда в составе Сида и Фреда, и `Ерберта обнаружили дрыхнущим в стадии умеренного опьянения на нижней полке камеры хранения. Мой носильщик не находил слов.
— Я заметил, шо ублюдак был наполовину готов, уже када пришел! Разве я этова не говорил? Нет? Ладно, ему придецца распрощацца со своими денежками, когда старшой его засечет, ей-ей! И поделом придурку! Сожалею, начальник! Слыште, я покуда свистну для вас кэб, а Сид с Фредом принесут ваш багаж, глазом сморгнуть не успеете!
Его слова звучали в моих ушах, как музыка, и я терпеливо дожидался, упиваясь видами и звуками родины, и даже хмыкнул при виде появлении `Ерберта. Тот прервал исполнение «Пятнадцать человек нас... ундук мер-тве-ца-а-а, йоу-воу-воу и бутылкаром.. мму-у-у...», дабы заверить моего носильщика — которого звали Джинджер, — что тот «жутко ха-арош парень и отлич... т`варищ», после чего без чувств рухнул на груду чемоданов.
— Тупой осел! — заявляет Джинджер. — Черт знает, куда он ево дел! Не волнуйтесь, начальник, все найдем! Эй, Сид, шо за поезд вот-вот отходит? Не мох ли багаж джентмена попасть на нево по ошибке, а?
— Восьмич`совой скоро `тправится с треть` платформы! — отвечает Сид.
— Слезы Исусовы, это ведь чертов пакетботный! Так ведь, да? Эй, Фред, будь друг, сгоняй на третью, просто шоб убедиться, а мы тут стоянку кэбов обшарим, и вообще... Вы обожжите, начальник! Да щас мигом все найдем!
Ожидая, пока Фред вернется с третьей платформы, я заметил вдруг аккуратную попку, направлявшуюся в чайную, и лениво отправился следом, любопытствуя, окажется ли вид спереди столь же многообещающим, как стройные лодыжки и талия. Больше у меня на уме ничего не было, но поступок изменил мою жизнь, ибо по пути глаз мой зацепился за цифру «3» на табличке платформы и я свернул, чтобы проверить, добросовестно ли Фред разыскивает мой чемодан. До отправления поезда оставалось пять минут, в служебный вагон грузили тяжелые тюки. Тут появился качающий головой Фред, а я вдруг заметил на платформе вроде бы знакомое лицо и подошел поближе, чтобы удостовериться. Человек тащил баул, спеша к группе людей, ожидающих у двери купе. Я хлопнул его по плечу и ухмыльнулся.