Или не придётся. Я медленно, стараясь не издать ни единого звука, начал пятиться назад. Спиной ко мне, сжимая в одной из четырех мускулистых рук волокущуюся чуть позади тушку какого-то отдаленно похожего на оленя зверя, шло серокожее существо. От одного взгляда на этого монстра становилось страшно - мне, с пусть даже и большим ножом, его одолеть удастся разве что чудом. В детстве мне читали сказки про неудачников, которые в похожих на мою ситуациях обязательно наступали на какую-нибудь сухую ветку. И, как это водится, на раздающийся треск всенепременно обращало внимание существо, от которого эти неудачники пытались спрятаться. И я даже не мог подумать, что вскорости стану одним из тех неудачников.
Под ногой предательски хрустнула ветка.
Серокожая тварь резко обернулась и бросила свою ношу на землю, сосредоточив всё свое внимание на мне.
'Гурш. [Мутант]. 3ур'.
Я отмахнулся от выскочившей таблицы и схватился за нож. Я не пытался убежать - поворачиваться спиной к существу, чьи ноги увиты мышцами - глупость, но и встречать серокожего лицом к лицу был не намерен. Медленно, не сводя глаз с твари, я подошел к огромному, в два обхвата, дубу. И только когда я наконец добрался до своего укрытия, монстр с утробным рыком запрокинул голову... И плюнул.
Струя ядовито-зеленой желчи пронеслась мимо моего лица - лишь чудом мне удалось избежать смертоносной жидкости. Я не оборачивался, но шипение, слышимое, наверное, и за сотню метров, говорило само за себя.
- Ну, давай, сука! - Кричал я скорее лишь для того чтобы приободрить самого себя, но серокожий, словно отреагировав на мои слова, широко расставил руки и бросился вперед. На какое-то мгновение меня даже сковал страх, но что-то в самой глубине души рассеяло его, придало уверенности в своих силах. В момент, когда меня и Гурша разделяла всего пара метров, я шагнул за дуб. Пронёсшийся мимо монстр завалился было на бок, но тут же вскочил - простым порезом, протянувшимся от груди до бедра, его было не остановить. Но своего я добился - понял, что мозгов у гиганта чуть больше, чем у курицы, и, рано или поздно, но он обессилит от кровотечения.
Второй рывок серокожего закончился столь же плачевно для него - еще одна рана, а я всё так же нахожусь в безопасности, за надёжным деревом. Гурш развернулся, с ненавистью посмотрел на меня... И упал на землю, перестав шевелиться.
Я, не сводя глаз с неподвижной туши, подобрал с земли камень и метнул его в серокожего, но тот никак на происходящее не отреагировал. Почему-то мне не верилось в то, что он погиб. Возможно, потому что от двух, пусть и глубоких, царапин, не умрёт даже человек? Я продолжил наблюдать за проявившим чудеса хитрости Гуршем.