Френни с Джет решили дождаться Винсента на улице, перед призывным пунктом. Их обеих буквально трясло от волнения.
– Ричард Никсон – урод, – сказала Джет.
– Соглашусь, – кивнула Френни.
– Мы все делаем правильно, да?
– Безусловно. Ему нельзя на войну. Я всегда знала, что ему суждено умереть молодым. И мы должны сделать все, чтобы его защитить. Чтобы его срок не пришел раньше времени.
Они приготовили для Винсента порошок из волчьего аконита, который выращивали в своей крошечной теплице. Френни предупредила Винсента, что снадобье надо использовать с большой осторожностью. Это был сильный яд, действующий на легкие и на сердце с весьма вероятным смертельным исходом из-за остановки дыхания. Только щепотку, не больше, сказала Френни брату. Ты нам нужен живым. К несчастью, пребывая в расстроенных чувствах и спеша поскорее сбежать от Уильяма – пока еще были силы сбежать, – Винсент забыл флакончик на заднем сиденье такси и понял это уже в кабинете врача.
Врач послушал его и нахмурился.
– В легких все чисто. Давно у вас астма?
– Уже лет пять точно. – Винсент даже не удосужился внимательно прочитать медицинское заключение, где было написано, что астму ему диагностировали в десять лет.
– Какие вы принимаете лекарства? – спросил врач.
– Самые разные, – сказал Винсент. – В основном натуральные.
– Но вы не знаете, как они называются?
– Сестра занимается моим лечением. Она знает все о лекарствах.
– Но вашей сестры здесь нет.
Врач сказал, что ему надо проконсультироваться с коллегами, и куда-то ушел. Винсент дожидался его в одном нижнем белье. Врача не было почти полчаса, а когда он вернулся, с ним пришел человек в военной форме. Врач сообщил, что связался по телефону с заведующим пульмонологическим отделением больницы Святого Винсента. Тот даже не слышал о Винсенте Оуэнсе, и в регистратуре больницы не значится пациент с таким именем. Не желает ли мистер Оуэнс внести коррективы в свою историю? Или он предпочтет сразу отправиться в тюрьму? Винсент ответил, что он предпочел бы встречу с психиатром.
– Вы хотите сказать, что страдаете душевным расстройством? – спросил врач.
– Это не мне решать, – сказал Винсент, может быть, несколько опрометчиво.
Но он не видел другого выхода. В отчаянии он цеплялся за любую возможность уклониться от воинской службы.
Прошел не один час. Джет и Френни замерзли, стоя на улице. Парни, которые входили в здание вместе с Винсентом, уже давно вышли. Сестры не знали, что их брата отвезли к психиатру, которому Винсент подробнейшим образом объяснил, что не может идти на войну, потому что он гомосексуалист и к тому же ведьмак, и даже если его отправят во Вьетнам, он все равно не будет никого убивать в силу своей колдовской природы.