Мы ошибались насчет проклятия Марии. Просто именно так и устроена жизнь: ты теряешь все, что любишь. В этом смысле мы ничем не отличаемся от всех остальных.
Он бросил письмо в почтовый ящик на главпочтамте и там же отправил посылку на адрес Эйприл в Калифорнии. В посылке были проигрыватель и коротенькая записка: Моей дорогой Реджине, которой я дал обещание и теперь выполняю.
Он не стал писать Уильяму. Миссис Дюран уже обо всем позаботилась.
Он запихал свой рюкзак в урну в парке, где его точно найдут, когда его самого уже не будет. В рюкзак он сложил все, что у него было, в том числе ключ от дома номер 44 на Гринвич-авеню. Этот этап его жизни закончился, и он больше к нему не вернется. Друзья мадам Дюран договорились с администрацией Тюильри. В парке развесили афиши, зрители уже собирались. Все было пронизано ожиданием. Во Франции знали музыку Винсента, и его «подпольную» запись часто крутили на радио.
Винсент надел черный костюм. Во внутренний карман пиджака он положил их с Уильямом фотографию, сделанную в Калифорнии, когда весь мир был открыт перед ними. Они гуляли по набережной в Сан-Франциско и попросили прохожего сфотографировать их вдвоем. Они стояли в обнимку, и небо над ними было ослепительно-голубым. Сегодня вечером, перед концертом, Винсент выпил кизиловую настойку, которую приготовила ему мадам Дюран, чтобы к нему вернулся голос.
Он назначил концерт на вечер Самайна, в канун Дня Всех Святых, в ночь смерти и преображения. Черное небо полнилось звездами, и листья каштанов свернулись от холода, что внезапно обрушился на Париж. Винсент стоял на мосту рядом с Лувром – лицом к толпе. Фонари в парке мерцали, как светлячки. Именно это мгновение он видел в черном трехстворчатом зеркале, когда ему самому было четырнадцать. И вот гул толпы стих, и Винсент запел. Он пел песни, написанные в Нью-Йорке, начав с «Я бродил по ночам». У него были свои поклонники, но большинство зрителей, собравшихся в тот вечер в парке, никогда раньше о нем не слышали. Последняя песня – опять «Я бродил по ночам» – была как река, в которой он с радостью бы утонул.
Вот что делает с нами любовь. Ты не бросаешь попыток, несмотря на усталость. Ты не бросаешь попыток, хотя в сердце твоем только пепел, а в душе – ничего, кроме прошедшего времени.
Он чувствовал, как в крови разливается аконит, принятый незадолго перед концертом. Его дыхание сбивалось, сердцебиение замедлялось, а вместе с ним замедлялось и время. И этом замедленном времени он видел все, чего никогда раньше не видел. Мерцающий мир. Те, кого он любил и кто любил его самого. Дары, которые он раздавал. Годы, которые прожил. В эти мгновения он был невероятно красивым. Зрители смотрели как завороженные, позабыв обо всем остальном. Парк окутала тишина. Из травы вырвались белые мотыльки. Они поднимались все выше и выше, пока не исчезли в черном ночном небе.