Он выписался из гостиницы в Маре. Вещей у него было мало, но денег еще оставалось достаточно – спасибо щедрому дару Френни. Первым делом Винсент пошел в музыкальный магазин рядом с Сорбонной и выбрал гитару взамен любимого «Мартина», оставшегося в Америке.
Он долго присматривался и наконец взял «Сельмер», как у Джанго Рейнхардта, гениального цыганского гитариста. В юности Рейнхардт пострадал при пожаре, безымянный палец и мизинец на его левой руке были парализованы и частично срослись, но он не бросил играть на гитаре и создал свой собственный неповторимый стиль. Винсент выбрал себе гитару из красного дерева, с ореховым грифом и накладкой на грифе из черного дерева. Ее изготовили в начале пятидесятых, и она явно знавала лучшие дни, но как только Винсент взял ее в руки, ему уже не захотелось с ней расставаться. Он не играл на гитаре с тех пор, как у него были сломаны пальцы, и поначалу боялся, что не сможет играть так, как раньше, но потом вспомнил о том, через что прошел Джанго – и все равно стал одним из величайших джазовых гитаристов, – и понял, что он не вправе себя жалеть.
Да, теперь он играл хуже, чем прежде; но сам процесс все равно ощущался как волшебство. Гитара звучала так самобытно и проникновенно, ее струны дрожали, почти как человеческий голос, и Винсенту казалось, что здесь, в магазине подержанных музыкальных инструментов, он нашел свою душу. Он был в Париже и впервые за долгое время ощущал себя по-настоящему живым. Возможно, Агнес была права: ты всегда остаешься собой, несмотря ни на что. Винсент попробовал поторговаться, но не слишком рьяно, потому что купил бы эту гитару за любые деньги. Уже на выходе он приметил в углу маленький проигрыватель грампластинок в розовом кожаном футляре и купил его не торгуясь, за полную стоимость.
Он зашел в магазин канцелярских товаров и купил авиапочтовый конверт. Потом сел в кафе, заказал кофе и написал письмо сестрам. Он написал Джет, что тот день, когда они с Френни примчались в больницу и узнали, что она жива, был одним из самых счастливых дней в его жизни. Он написал Френни, что помнит сказку, которую она рассказывала ему в детстве: сказку о менестреле, потерявшем свой голос.
Он написал, что когда вспоминает о прошлом, то представляет, как они все втроем лежат на полу в кухне и подслушивают разговоры отца с пациентами. Дети, запертые в доме, откуда они все мечтали скорее сбежать, – в доме, который Винсент теперь вспоминает с тоской и любовью.
Вы обе всегда выручали меня, когда я нуждался в поддержке и помощи. Надеюсь, я был достоин такой доброты.