Френни, переживавшая из-за денег, из-за их постоянной нехватки, тут же с ним согласилась. Ну, не горит свет на входе, и ладно. Они с сестрой точно не ждут гостей. Наступила осень, их любимое время года, вечера делались все длиннее, темнело все раньше и раньше. Джет съездила в Нью-Йорк, куда ездила каждый месяц, и встретилась с Рафаэлем в баре отеля «Плаза». Прошло уже столько лет, и Рафаэль все равно оставался ее самым близким, самым лучшим другом.
– Ты какая-то другая, – сказал он в их последнюю встречу. – Счастливая.
И действительно, в последнее время у Джет было чувство, что вот-вот что-то произойдет. Что-то хорошее. И однажды, когда она собирала последний розмарин, росший рядом с крыльцом, и размышляла о тете Изабель, чьи клиентки обычно приходили именно в этот час, свет на крыльце вдруг зажегся.
Джет резко выпрямилась, прижимая к груди веточки розмарина. Они были увядшими и сухими, но в ее руках налились свежей зеленью. Джет тихо расплакалась. То, что она потеряла, все-таки к ней вернулось. По улице прошли две девчонки, и Джет знала, о чем они думают, хотя воспитание не позволило бы ей повторить это вслух.
У нее снова открылся дар ясновидения.
Был Самайн, последний день октября, когда двери между мирами распахнуты настежь и невозможное становится возможным.
Этой осенью Джет начала изучать гримуар Изабель, начав с самых простых рецептур: ромашка для заговора на удачу, иссоп и остролист для нейтрализации негативной энергии, – и уже через месяц дошла до одного из самых сложных заклинаний, любовного приворота на голубином сердце. Сердце она купила в бакалейной лавке на Главной улице, и слух разлетелся по городу мгновенно. Уже когда Джет шла домой с окровавленным бумажным пакетом в руках, люди следили за ней, потихоньку выглядывая из окон. Голубиное сердце для заговора на любовь следовало тщательно подготовить, потом клиентка должна была сама проткнуть его булавкой и сказать вслух: Не сердце я протыкаю, а любовь в свою жизнь призываю. Пусть тому, о ком мысли мои день и ночь, жить без меня станет невмочь. Пусть его сердце горит огнем, пока он сам не придет ко мне в дом. Пусть он узнает мир и покой, только когда будет рядом со мной.
В тот вечер зажегся свет на крыльце.
На Хэллоуин дети не ходят выпрашивать сласти к дому Оуэнсов. Родители строго-настрого им запрещают, да и вообще так не принято. Но есть люди, которым отчаянно необходимо войти в этот дом. Первая гостья пришла на закате, робко постучав в дверь.
– Не открывай, – сказала Френни. – Наверняка это коммивояжер. Будет пытаться продать нам какую-нибудь ерунду.