«Ну, раз они так себя ведут, найди себе другую подругу», — сказала я.
Дочь успокоилась, но слезы теперь случались каждую неделю, потом дважды в неделю. Так шло из месяца в месяц. И наконец, услышала ее разговор по телефону. Оказывается, слезы еще не успели обсохнуть, а она уже сплетничает с какой-то девочкой о своей бывшей подруге и строит новые дружеские отношения на заговоре против прежней приятельницы. Я пришла в негодование, дождалась, пока она закончит разговор, и стала выговаривать ей за непоследовательность ее поведения.
«Ты ничего не понимаешь!» — крикнула она и убежала в спальню, хлопнув дверью.
Она была права, я ничего не понимала. Время от времени я разговаривала с матерями других девочек, и у всех было одно и то же. Почему наши дочери ведут себя подобным образом? Никто из нас не мог ответить на этот вопрос.
«Такие уж они, девочки, — философски вздохнула одна из матерей. — Все они ведут себя так, и мы были такими же в их возрасте».
Я обратилась к своему прошлому. Неужели и мы так себя вели? Мне вспомнился клуб «Пуховки от пудры», к которому принадлежали я и мои подруги. В отличие от «Девчачьих скаутов» и других разрешенных взрослыми клубов, куда дети ходили после школы, наш клуб не устраивал официальных собраний и не ставил перед собой конкретных задач, но это не означало, что у клуба не было цели. Напротив. Членские карточки на редкость официального вида, которые напечатал папа одной из девочек в своей типографии, мы бережно хранили в прозрачных целлофановых обертках у себя в кожаных сумочках и заверяли всех, что являемся членами Наиважнейшей Группы. Будто этого было мало, мы всюду ходили вместе, как стадо коров, вместе завтракали на нашей особой лужайке, сидели рядом, гогоча, как стадо гусей, на школьных тусовках, писали имена друг друга на кроссовках, делали одинаковые прически, одинаково одевались и старались всячески насолить тем девочкам, которые не принадлежали к нашей группе.
Сегодня, примерно двадцать лет спустя, я с трудом могу припомнить имена и лица остальных членов «Пуховок от пудры». Но я помню одну девочку, да так живо, что чуть ли не могу сосчитать веснушки на ее лице. Ее звали Пам, и, что самое странное, она не была членом нашей группы, хотя отчаянно хотела этого — настолько отчаянно, что даже как-то оставила на моей парте записку:
«Дорогая Линда! Пожалуйста, прошу тебя, умоляю, позволь мне стать членом «Пуховок от пудры». Если ты согласишься, то и остальные девочки не станут возражать. Пожалуйста!!! Пожалуйста!!!! Пожалуйста!!!!! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Пам».