Кроме того, плодить в германской армии людей, которых так легко бьют русские было идеологически верно и правильно. Ведь они расползутся по округе и станут нести свои переживания и опыт в массы. То есть, правильно настраивать немцев. И чем больше у Вильгельма II окажется таких войск – тем лучше в долгосрочной перспективе.
1915 год, 25 июня. Позен – где-то на просторах
В Калише провозились целых два часа. И хотя Меншиков спешил, понимая, что на счету каждая минута, был вынужден задержаться.
В целом, никаких особых интересов у Максима к штабу этой армии не было. Он бы его и из минометов расстрелял, если бы не искал материалы, доказывающие предательства Ставки. Вот его люди и рылись в бумагах. Как свежих, так и относящихся к февральскому наступлению. Мало ли?
Тем временем остальной личный состав вдумчиво потрошил автотранспорт и склады немцев на предмет полезных вещей. Выкручивались отличные керамические свечи зажигания , сливался бензин, собирались патроны и так далее.
Но главное – работала сводная группа деятелей искусства. Формально она числилась за Скобелевским комитетом и в состав эскадрона не входила. Но на деле была собрана лично Меншиковым как внештатное подразделение эскадрона. И упаковал ее по последнему писку моды. Он даже пару новомодных кинокамер «Аэроскоп » достал, в качестве одной из «заманух», привлекая к этому делу лучших специалистов. Руководителем группы стал Петр Карлович Новицкий – в будущем знаменитый имперский и советский специалист по документальному кино и фото- кинохроникам. Но уже тогда, в 1915 году он имел серьезную репутацию и немалый опыт.
Удалось привлечь даже писателя, точнее поэта. И какого!
В августе 1914 года Владимир Маяковский попытался пойти в армию добровольцем. Но ему отказали, обвинив в политической неблагонадежности. Припомнили ему всякие шалости прочих лет . Он жаждал идти в бой. Грезил этим. Но его туда попросту не пускали, что немало угнетало поэта. Именно поэтому Меншиков начал вербовку с коронной фразы:
- Я дам вам Parabellum!
Буйный, дикий, необузданный Маяковский уцепился за предложение Максима словно бульдог. Это ведь не по окопам сидеть! Это ведь грандиозное дело! Это ведь натуральный футуризм от войны!
И вот теперь этот взлохмаченный поэт лазил вместе с остальными участниками группы по Калишу. А во время недавнего боя с полком пробрался в перелесок и с каким-то безумным блеском в глазах смотрел на происходящее. А потом фиксировал в набросках заметок. Деятельный, неугомонный. Он оказался крайне полезным приобретением.