— Иди, я закончила.
— Ага, сейчас, — не поворачивая головы, отозвался сосед.
— Вась, я спать пойду, уже поздно. — Он никак не отреагировал. — Спокойной ночи и… спасибо!
Мужчина все-таки оторвался от своего занятия и одарил меня задумчивым взглядом.
— Дивных грез, Ника.
На душе сразу стало хорошо и спокойно, губы сами собой расплылись в улыбке. Я кивнула и выскользнула из гостиной.
В темноте даже слабый лучик помогает разглядеть путь, тогда как ослепленный ярким светом легко проморгает свое счастье.
(О прозрении, собственничестве и прочих глупостях.)
Василариэль
Проснулся я оттого, что изрядно подмерз. А почему? Не открывая глаз, пошарил в поисках одеяла, попытался завернуться в него обратно — не тут-то было, что-то крепко его удерживало. Хм, я перекатился и… прелесть какая. Признаться, спросонья не сразу сообразил, в чем дело, но когда понял, теряться не стал. Что, Никуля, теперь уже тебе показалась неуютной одинокая постель? С трудом выдрал из-под этой гусеницы край одеяла и прильнул к девушке. Прислушался к ощущениям — приятно, даже очень. Блаженно закрыл глаза, намереваясь подремать, губы бессовестно расползались в улыбку, рыжие локоны Ники щекотали шею. Вот это я удачно с мыслями переспал, все решилось само собой. И раз уж крепость пала, я, как честный эльф, не могу отказаться.
Вчерашний день был долог и насыщен на события, я не один раз испытал новое чувство, объяснение которому не знал. Если раскладывать его на составляющие, то все понятно: ревность, возбуждение, нежность, тревога, досада и прочие глупости, но вместе… Сплетаясь, разрозненные эмоции сбивали с толку, заставляли сердце биться чаще. Моя игра с человечкой перешла на новый уровень, где я и сам подчас забывался, теряя управление. Вероника постоянно совершала непредсказуемые действия, чем еще больше запутывала меня и… дразнила. Сама того не ведая, она балансировала на тонком лезвии над пропастью. Приходилось напоминать себе, что нахожусь на чужой территории и, поддавшись порыву, легко нарушу установившуюся между нами связь. Слишком уж странно остроклювик реагирует на мои поползновения в ее сторону.
Когда я ничего не ждал, она вдруг ластилась и ворковала, когда же все было предельно очевидно и оставалось сделать шаг навстречу — закрывалась, оборонялась или сбегала. Ее непоследовательность прилично раздражала, но, засыпая, я понял, что злюсь не на Нику, а на себя. Как-то сомнительно у меня выходит соблазнять девушку, она хоть и неправильная, но ведь не железная — уж кое-что я и без слов понимал, Ника с собой боролась. Вообще-то я тоже, с той лишь разницей, что собственные причины поведения мне были известны, а ее — нет. Подозревать себя в неспособности произвести впечатление на человеческую женщину, мягко говоря, не самое приятное чувство. Что тогда? Кроме того, я четко осознал, что отношусь к Нике во все смыслах как к