— В смысле? — буркнула девчонка, застилая простыней в легкомысленных сердечках мое ложе.
Оторвал взгляд от ее торчащей кверху пятой точки и уточнил:
— Ты велела убрать на кухне.
— Ага, что тебя смущает? О, погоди, кажется, я догадываюсь. — Ника выпрямилась и уперла руки в бока. — Не голубых кровей это дело, да?
Ее прищур стал очень недобрым, и моя уверенность в собственной неотразимости в очередной раз дала слабину.
— Ты очень сообразительная, — подтвердил ее слова, смягчая похвалой их смысл.
Конечно же, последнего она даже не заметила. Наступая, как боевой грифон, в конечном итоге девица уперлась пальцем мне в грудь и тихо-тихо, но оттого не менее убедительно произнесла:
— Вася, а намотай-ка себе на ус — аристократические каникулы закончились. У тебя теперь начались пролетарские будни, и я не собираюсь прислуживать твоей высокородной персоне. Так что по мере сил будешь участвовать в круговороте уюта в квартире. Поэтому сейчас иди и прибери на кухне.
Я сжал кулаки, подавляя желание настучать ей по ее наглой… попе. Затем резко выдохнул и с вежливой улыбочкой крепко перехватил тычущую в меня руку, стараясь не перегнуть палку и не оставить следов. Сгреб Нику в охапку и еще сверху навис для устрашения. Все это молча, не переставая улыбаться. Глаза человечки расширились, она часто-часто задышала, но боевой настрой не растеряла. Сейчас девушка походила на нахохлившегося остроклюва — крошечная такая пичуга, с половину ладони, но проворная и задиристая. Уж если клюнет, то мало не покажется. Представив Нику в подобном виде, почувствовал, как успокаиваюсь, злость на дерзкую простолюдинку медленно, но верно таяла.
Поиграв в гляделки, Ника намного миролюбивее продолжила:
— Ну серьезно, не борзей. Я тебе помогла, кров и стол предоставила, была мила и проявила чудеса мировоззренческой гибкости, а ты?
Так-то она права, стрекоза мелкая. Придется в очередной раз сворачивать истоптанное эго в трубочку и идти на мировую.
— Ладно, — нехотя процедил я, стараясь сохранить остатки величия, — отчасти ты права.
Она победно ухмыльнулась и расслабилась в моих руках. Ага, все-таки не настолько мы бесстрашные, какими хотим показаться.
— Но и ты на будущее помягче со мной обращайся, будь добра. Я не привык, знаешь ли… хм, к приказному тону.
— Постараюсь, — ответила Ника, выворачиваясь из захвата. — А ты на будущее завязывай вести себя как альфонс и лицо попроще сделай.
Меня сейчас опять обозвали кем-то? Даже узнавать не хочу, хватит на сегодня с меня потрясений.
Я уже собрался покинуть комнату, как Вероника меня окликнула: