Все это так, но как бы мне до вас достучаться? Вон, какие вы все оживленные! Скоро для всех вас наступит новая жизнь! Но попытаться все же стоит. Вы же знаете все на собственной шкуре.
– Где находится это местечко? Грек, помнишь Аракчеево урочище к северу от Шахт? – пустился было в объяснения Гудрон, когда я перебил его жестом, и он послушно умолк. Вернее, торопливо сказал. – Игорь, что хотел?
Так, с чего бы начать?
* * *
– Зная Теоретика, так и думал, что он предложит нечто подобное, – едва только выслушав, заявил Гудрон. – Ну и как ты себе все это представляешь? Будешь подобно Исусику ходить из поселения в поселение, и излечивать всех без разбору? Ну и долго ты протянешь? Да тебя во втором по счету замочат! Ладно, пусть будет в третьем. Ты же им весь рынок обрушишь! Особенно в свете того, что их жадры в сравнении с твоими как детский палец и бычий член. Ну и кто это потерпит? Нет, под такое я не подписываюсь. Не потому, что моральный урод – просто смысла нет. Тебе же целый батальон для охраны понадобится. А кормить его чем собираешься?! А снаряжать?!
– Не знаю, – честно признался я.
Не то что бы об этом не думал… просто выхода не нашел.
Слава смотрел на меня так, как будто я снова смог его удивить. Янис сидел ко мне спиной. Впрочем, как и Грек. Мы разговаривали, но каждый следил за своим сектором. И у них двоих он был такой, что им поневоле приходилось сидеть ко мне спиной.
– Нет, он все правильно говорит, – подал голос Гриша. И я уже подумал, что он полностью поддерживает Гудрона, когда услышал. – Знаете, если бы у меня был такой талант, непременно именно так и поступил бы. И еще мне вспомнился, этот, как его там?.. Флеминг со своим пенициллином.
– Он-то здесь причем? – удивился Гудрон. – Там совсем другая история.
– Как будто бы и не причем, – согласился с ним Гриша. – Только не по-человечески это, зарабатывать на чужом горе.
– На каком горе?! – взъярился Гудрон. – Вокруг страшный голод, у нас хлеба бездонные закрома, а мы, вместо того, чтобы накормить людей, пользуясь случаем, назначаем огромные цены?! Если разобраться, жадр – роскошь, лакомство. И без него можно прожить. И если так, будь добр, оплати за него как положено!
– Ты не прав, Борис, – не согласился с ним Янис. – Жадр не роскошь, скорее лекарство.
Суди сам. Болит у тебя что-то – ты берешь его в руки. Тяжело на душе – тоже без него не обойтись. Тоска или страх одолели – и тут он помощник. Подержал, и вроде отпустило, дальше жить хочется.
Молчали Слава с Греком. Ну и я тоже. Но если мое молчание хоть как-то оправдывалось: мною сделано предложение, и остальные его обсуждают, то в случае с ними молчание было совсем непонятно.