– Я ведь как сюда попал, – разоткровенничался Гриша. – Депрессия у меня была, тяжелая такая. Больше чем полжизни прожил, а чего в ней добился? Глава клана «Бесславные ублюдки»?! Где я бывал? И что видел? Кроме опостылевшей работы, за которую платят копейки? И тесной квартиры в хрущевке, где одна радость и та виртуальная? Водкой себя лечил. Только когда она в таких случаях помогала? Словом, мысли о петле все чаще мою голову посещали. Навязчиво так. Слава богу, до этого не дошло. Но как результат – вот он я тут, здравствуйте!
– А меня из нее вовремя вынули, – неожиданно признался Гудрон. – Вот так.
Все ошарашено замолчали. Гудрона, всегда такого жизнелюбивого, и вдруг из петли?!.. Интересно, что же у него такого за душой? Но тот делиться не стал.
– Ну, у меня до нее дело не дошло, и даже мыслей не было, – начал Янис. – Только от этого нисколько не легче. Все думаю: ну крутани я руль чуть правее, и не тормозни так резко, глядишь, машину бы не занесло, и ничего бы не случилось. И ведь трезв был как стеклышко, и не гнал! И скорая буквально через несколько минут приехала. Вы даже представить себе не можете, какие у нее были глаза! Они как будто бы говорили: за что?! За что меня так?! А потом – раз! и как будто потухли. Суд меня полностью оправдал, мол, сама она виновата. Переходить проезжую часть необходимо в положенных местах, а не бросаться из-за автобуса. Но мне-то самому как себя оправдать?! Ведь наверняка я смог бы тогда что-нибудь сделать! А-а-а! – он отвернулся от всех, и только потом добавил. – Только жадр и дает успокоение. И еще вот что скажу. Знаю я, у многих припрятаны пустые жадры, и они рады бы их заполнить. Но не на что. А у кого-то их полных не меряно. Все как всегда.
Помолчали снова. Затем Гриша сказал:
– Наверняка ведь вся эта хрень, которая нам спокойно жить не дает, с мозгом связана. Проф, ведь точно сможешь объяснить, отчего и как?
– Конечно, смогу, – охотно кивнул Слава. – Только толку-то от всех моих знаний, если я здесь, с вами?
– Теоретик, а ты в связи с чем сюда попал? – поинтересовался Гудрон после еще одной паузы, когда каждый думал о своем.
– В маршрутке за проезд не заплатил, совесть потом замучила, – буркнул я.
Какое вам дело?! Не хочу об этом говорить. Тут ведь еще что. Получается, я могу вам помочь, а вы мне – нет. И никто другой не сможет.
– Да ладно тебе. Не хочешь говорить, не говори.
Гудрон злиться не стал. Хотя еще утром не преминул бы. С другой стороны, возможно, он посчитал, вся моя нервозность вызвана тем, что в любой момент мне в голову может прилететь пуля, и даже бундесверовская каска из многослойного кевлара не спасет.