На его столе в кабинете стоит картотека, в деревянном ящичке — анкеты-бланки из твердой бумаги. И на каждой анкете в верхнем углу — фотография. Он показал мне, и я узнала: белогривый бородач. И белолицая фифа. И Динка тоже! Распущенные волосы, узенькие, жирно подкрашенные глаза. Она давно здесь, у него на учете. И он знает всех, кто шатается по улицам, следит за каждым их шагом, так как они опасные бездельники. Еще не преступники. Но сами не ведают, куда влечет их пустая, бездумная жизнь…
Подходила я к милиции с волнением, даже замедлила шаги перед входом. Никогда прежде не приходилось мне переступать порог этого учреждения, куда привозят, как мне казалось, только отъявленных воров, мошенников и хулиганов. И надо же было случиться такому — едва я поднялась на крыльцо, услышала властный возглас: «Посторонись!» Мимо меня, цокая сапогами по цементным ступенькам, прошагали два милиционера, а между ними — высокий небритый мужчина в помятом сером пиджаке. Руки у него были соединены впереди железными наручниками…
Я не сразу после этого обратилась к дежурному, стояла в сторонке и приходила в себя. Потом уже, когда мы поговорили с Леонидом Петровичем о многом, я осмелилась спросить у него про этого, пойманного. Неужели его поймали за преступление, которое он совершил сегодня, в этот праздничный день, когда, несмотря на пасмурную погоду, на улицах так много народу и везде вывешены красные флаги? Леонид Петрович ответил: нет. Этого преступника искали давно, он на всесоюзном розыске, сведения о нем поступили с Севера, откуда он уехал, заметая следы, но где бы он ни оказался, все равно ждала его эта минута, потому что по всей стране — днем и ночью, в будни и в праздник — перед работниками милиции стоит задача: искать и обезвреживать преступников, чтобы не натворили они новой беды, а за ту, что уже принесли людям, расплатились бы сполна.
Я слушала Леонида Петровича, и мне вспомнилась строчка из Маяковского: «Моя милиция меня бережет!». Давно знаю эти слова и нередко повторяла шутливо. Но сейчас ощутила их смысл со всей серьезностью… Люди в милицейской форме неустанно заботятся обо всех нас. И по-особому — о таких, как Динка. Леонид Петрович как раз заговорил о ней и сказал: такие живут не задумываясь. Приходится с ними много беседовать, вразумлять. Ну, а если, как говорится, не внемлют, — делать официальное предостережение, предупреждать об уголовной ответственности за антиобщественные поступки. Вот и получается — милиция оберегает их от беды, которую они готовят и людям, и себе.