За окнами стемнело. Собирался дождь.
— Схожу к ней, — рванулась я к вешалке.
— Может, узнаем сначала, — посоветовал папа, была ли она у Леонида Петровича?
Идея! Номер телефона инспектора Лепко сообщил дежурный милиции. Я боялась, что Леонид Петрович уже не в кабинете. Но он отозвался. И, узнав, что Ларисы до сих пор у меня нет, сказал: ключ она ему принесла. И направилась ко мне. «Так что задержалась где-нибудь», — закончил он, обнадеживая.
А мама сама поговорила с Леонидом Петровичем. Она объяснила ему, что интересуется Ларисой и как член родительского комитета класса. И долго «дадакала», слушая. А когда наконец положила трубку, сказала со вздохом:
— Трудная ситуация.
Что уж наговорил ей Леонид Петрович, не знаю, только она провозгласила, как наше общее решение:
— Будем ждать.
Прошло еще два часа. В надежде, что вот-вот раздастся у двери звонок, оповещающий о Ларисином появлении, я заставила себя сесть за уроки и приготовилась к завтрашней литературе. Юлия любит, когда ей гонят сплошняком наизусть стихотворный текст. И я вызубрила длиннющий кусок из некрасовской поэмы — про холопа примерного Якова верного. И начала решать примеры по алгебре, когда звонок раздался. Только не у двери — мелодичный, а телефонный. Мама опередила меня.
— Лариса? Ты где? Мы все ждем тебя. Что?
— А ну, дай! — Я выхватила трубку: — Ларка, ты что же?
— Оля, не приду я к вам сегодня.
— Как? Алло! — Было плохо слышно, гулкий звон шел будто с другого края земли. — Ты где, где? Алло! — Внезапно меня озарило. — Ты встретила Дину?
— Потом, потом…
И как второе озарение: «Динка сейчас рядом с ней!»
— Алло, Ларка…
Гудки. Что же это?
Папа и мама смотрели вопрошающе.
— Она встретила Дину? — Мама повторила мой вопрос.
— Не знаю.
— Наверное, — мама уже была готова в это поверить. — Вот и он сказал: противоречивая натура.
— Но как же? — воскликнула я. — Обо всем договорились — и опять…
— Тебе не в чем себя упрекнуть. Ты сделала больше, чем кто-либо — и вчера, и эта ночь, и этот Леонид Петрович.
— Да разве во мне дело? Упрекать, не упрекать… Сейчас-то она с ними.
— У нее, кажется, скоро приезжает мать?
— Ну и что? Это, может, еще хуже.
— Почему? Валентина Константиновна так заботится, всегда ходит в школу, следит…
— Но ты сама как-то сказала, — перебила я. — Аннушка просила ее не уезжать с вагоном, а она? Ей выгода дороже дочери!
— Какая выгода?
— Нет. Зря я ее отпустила, зря! — снова воскликнула я.
— Веревкой не привяжешь, — заметил папа. — Человек выбирает сам.
Да, насильно мил не будешь. Я волнуюсь, а она… Вот уж, действительно выкидывает фортель, как сказал про меня вчера папа. Спасибо еще — позвонила!