— Это она Илье написала? — спросила я. — Про дизайнеров?
— Да, — ответил Марат. — А что?
— Так, — сказала и подумала: какая же все-таки Аннушка! Даже издалека всем помогает. И мне написала про дизайнеров, и Шумейко вот тоже. Да не для меня, не для Шумейко о них сказано, а для Марата. Чтоб узнал о них Галустян и тоже о своей детской мечте — быть художником — задумался по-серьезному. Вот он и узнал. От Шумейки. А могла бы и я напомнить, если бы в эти дни была повнимательнее. Ну, да хоть сейчас подтвердить стоит.
— Глядишь, и переквалифицируешься. С гладиолусов-то, — улыбнулась я.
Марат не потерял серьезности.
— А что? Зуб болит, зуб выдергивают. Лучше заранее найти себя, чем завтра кричать: зачем я?
Ого! Оказывается, он еще и об этом думает.
— Пишешь?
Он помотал головой, догадавшись, что я спросила о сочинении.
— Не начинал еще.
Не начинал, а думает. Как и я. Да, наверное, и еще кто-нибудь. Тот же Шумейко. Каждый про свое.
— Вот что, — заговорил он авторитетным тоном руководящего деятеля. — Идем к Нечаевой. Только сначала к Олегу Ивановичу. Зинуха предупредила — уезжает он сегодня в Анапу, надо успеть. Так что быстро, Ольга-джан, быстро!
Десятью минутами раньше, болтаясь между окном и стеной, я не собиралась ни к Олегу Ивановичу, ни к Ларисе. Но теперь не возразила Марату ни словом.
Олега Ивановича я не видела со дня, когда мы провожали Анну Алексеевну и Светланку, — он был тогда с нами у автобусной остановки. Он все такой же — похожий на артиста Тихонова в роли учителя из фильма «Доживем до понедельника» — мягко улыбается, говорит мало, глядит задумчивыми глазами. Нагрянули мы к нему неожиданно — всей оравой. Предварительный сбор Зинуха устроила на углу у киоска Союзпечати. Сувенирчик для Аннушки она раздобыла отменный: авторучку с подставкой в виде пшеничных колосьев — как раз для жены селекционера. Правда, Землюков сказал, что подобный сноп более подходил бы для самого Олега Ивановича. Но это не помешало нам одобрить Зинухино приобретение.
Олег Иванович встретил нас радушно, рассадил, угостил конфетами и пообещал передать Анне Алексеевне наш привет и подарок. Она только что, утром, звонила из Анапы — у них со Светой там все хорошо, но обе сильно соскучились по дому, и вот Олег Иванович поедет к ним денька на два. Что еще передать? Мы начали наперебой сыпать, чем хотели бы поделиться с учительницей, и при этом выяснилось: Олег Иванович о многом из нашей классной жизни знает — то ли Зинуха, то ли Кира Строкова держали его в курсе. Лишь про Нечаеву мы не говорили, и я подумала: а не сказать ли? Пусть Олег Иванович сообщит Аннушке, что Лариса до сих пор не учится. Но я не стала ничего говорить. Опять расстраивать? А слушая ребят, я смотрела на Котофеича.