Вероника обвела женщин победительным взором. Мол, да! Завидуйте! Кусайте локти, грызите каблуки своих никчемных туфель, раз не смогли залучить даже самого завалящего мужичка, в то время как я — хо-хо-хо! Вон кто у меня на аркане, не мужчина — мечта! Богдан, увидев столь явное торжество у нее на лице, поморщился.
Учитель объявил, что они начнут с каминады, «прогулки», а еще отработают проход под названием «очо». Он предложил всем встать в пары. Те, кто пришел вдвоем, развернулись друг к другу, а остальные женщины встали в пары друг с другом. Последняя нечетная, низенькая пухлая дама с живыми черными глазами, осталась стоять у зеркала одна, почему-то ничуть этим не огорчившись. Через минуту стало ясно почему: учитель включил на небольшом проигрывателе музыку и с первыми плачущими звуками бандонеона встал в пару к оставшейся нечетной.
— Как удачно получилось, что вы тоже обожаете танго! — промурлыкала Вероника и добавила погромче, чтобы все услышали: — И к тому же учились у аргентинцев!
Богдан уклончиво улыбнулся.
— Как их зовут? Вы говорили… Папандобель?
— Супруги Пасадобль, Мария и Бернардо, удивительные люди, — сладчайшим голосом ответил Соловей.
— Причем вы ездили к ним в Буэнос-Айрес! — громко восхитилась Вероника и бросила торжествующий взгляд в сторону блондинки в синем, единственной, годившейся риелторше в соперницы по части внешности.
— А-а, — махнул рукой Богдан. — Кто ж нынче не ездил в Буэнос-Айрес!
Между тем гибкий шатен приобнял черноглазку и объявил: «Очо! Или же восьмерка. Раз — моя правая нога идет назад, два — левая нога в сторону, три… четыре…» Пока он считал и показывал, пухлая черноглазка двигалась вместе с ним, перебирая кругленькими ножками так ловко, что казалось: проход совершенно простой. Продемонстрировав пару раз, шатен взмахнул алым рукавом и предложил всем прочим приступить.
Раз-два-три-четыре, разворот, пять-шесть… «Пардон!» Богдан запнулся и сбил с шага свою партнершу.
— Пардон! Скузато! — ничуть не смущаясь, повторил Богдан, еще и еще раз запнувшись.
— Ну соберитесь! — укоризненно протянула Вероника.
— Навык заржавел, освежить надо, — сказал Богдан и вдруг выдал практически безупречный проход.
— Вот! — сверкнула Вероника.
Но мужчина-мечта тут же наступил ей на ногу. Ноздри риелторши раздулись, но она промолчала.
Еще минут десять тренировали эту несносную восьмерку-«очо», и не раз за это время слышались «пардон» и «освежаю навык», произнесенные уверенным баритоном. Кое-где уже раскатывались горошинками смешки. У Вероники, сдерживавшей внутри раздражение, несколько выпучились от усилий глаза, а рот собрался в куриную гузку, но ее ноги в тоненьких босоножках порхали по паркету все так же легко.