Солнце пригревало, гладило горячими ладонями затылок и спину, гладило и разморило. Степа зевнул, сел на стул, прикрыл глаза на секунду — и тут же уснул.
Когда он проснулся (минут через пять?), Юля и округлая Минерва стояли, воркуя над Ясей. Степа взял жену под локоток и отвел в сторону на минуточку.
— Юль, надо брать! Берем?
— Наверно… — нерешительно сказала жена.
Степа изумился:
— Что тебе, что могло не понравиться?
— Она такая… безошибочная! Все знает, во всем уверена. Как я смогу ей что-то сказать? — промямлила Юля. — Ну, если вдруг у нас… не совпадут мнения.
Степа пожал плечами:
— Но с чего им это, не совпадать? Она же профи, нет, даже круче — профессор! Угу. Ей бы лекции читать.
Юля скорчила рожицу.
— Но если дивергенция мнений достигнет этого, критического!.. — Степа воздел палец.
— Не паясничай, я серьезно.
— …Критического значения, тогда мы будем негошиировать, негошиировать, да и высне, выснего… договоримся, короче, вот!
Степе очень хотелось уже нанять няню.
Они вернулись к Минерве, рассказывавшей Ярославу про ворону обыкновенную и прочих врановых. Держась за руки, Степа с Юлей сообщили ей, что были бы рады видеть ее няней своего сына. «Если мы вам подходим», — заволновавшись, добавил Степа. Няня-профессор заверила их, что они ей тоже понравились и подходят. Более того, оказалось, что она может приступить к работе уже послезавтра, в понедельник! Степа был на седьмом небе.
— Ура! У меня остается неделя отпуска! Да я за неделю — ух! — Степа в восторге потряс Юлю за плечи.
Ну, венчуры, готовьтесь! Выкладывайте миллион на тарелочку с голубой каемкой. Теперь — освобожденный от роли кормящей матери — теперь-то Степа заработает в полную силу.
Няня, изящно улыбнувшись, завела разговор об оплате. Она предпочитала получать деньги в конце недели.
— Насколько я помню, ваша ставка сто пятьдесят в час… — начал Степа.
— О, это мое рекламное предложение, — оживилась няня. — Пробные два часа — по сто пятьдесят в час. Потом, естественно, идет другая цена.
— Ээ… Другая цена? — глупо переспросил Степа.
— Триста пятьдесят в час. Там было указано, в анкете. Вы же видели? — обеспокоенно спросила Минерва.
Степа раскрыл рот, не нашел слов и только ударил себя по лбу. Черт!
Сто пятьдесят рублей в час, если бы няня работала полные восемь часов, вылились бы в двадцать пять тысяч в месяц. Уже это было больше запланированного, больше Юлиной музейной зарплаты, но ладно, осилили бы. А шестьдесят с лишним тысяч для их семьи были неподъемной суммой.
— Видимо, я не до конца, угу, извините, не до конца дочитал.