— Ясь, руль невкусный. Угу, невкусный… Ладно, грызи, если хочешь. Да, тут стрелочки. Стрелочки. Вот если удастся завестись, ага, если вдруг, хотя я не гарантирую… тогда эта стрелка покажет скорость. Нет, не надо выдирать этот рычажок! Нет! Яся, не надо! Упс… А я говорил. Эх, Степаныч, моя бибизи и так на ладан дышит, а тут еще ты, понимаешь, прошелся Годзиллою…
Степа вытащил Ясю из машины (Ярослав был этим недоволен, он-то видел, что еще многое осталось необгрызенным и неотломанным), и, зевая, прошелся с сыном на руках по саду.
— Давай сказку расскажу. Да. Хочешь? Молчишь? А я все равно. Все равно расскажу. Значит, жил да был… Иван-Богатырь. Вообще это он сам себя так прозвал, а другим по барабану: богатырь так богатырь, называйся как хочешь. Угу. И страсть как хотелось Ивану заполучить поросеночка. Кто-то хочет завести лабрадора, кто-то — шпица, а бывает, позарез нужен бернский зенненхунд или грызеншнауцер. А Иван — скромный. Ага. Хотел всего лишь поросеночка. И вот сбылась у него мечта: подарила ему жена поросенка. Да не какого-нибудь, а такого славного, румяного, такого прямо смышленого поросенка, что Иван-Богатырь прослезился на радостях. Да! Поросеночек сначала лежал на боку и кушал, кушал и рос, кушал и рос. И когда он немножечко подрос, выросли у поросеночка крылышки. Смотрит Иван на эту розовую мордашку и ахает: ну прямо ангел с крыльями, а не поросеночек! Ангел, угу.
Жили они припеваючи. В смысле, поросенок по дому порхает, жена за ним смотрит, а Иван-Богатырь на работу ходит да с работы пряников им приносит.
Как-то раз говорит жена Ивану: «Позвали меня на слет рукодельниц. Вышивание крестиком, подшивание ноликом. Уж такие темы завлекательные, так мне хочется поехать! Отпусти меня, Иванушка!» Иван подбоченился, рукой махнул: «Поезжай! Богатырь я или кто? Богатырь. Я и сам со всем справлюсь».
Отпросился Иван с работы в отпуск, стал за поросенком да за хозяйством следить. А поросенок, оказывается, такой неуемный! Быстрый, как Миг-истребитель, и неуемный. Начнет Иван суп варить — поросенок в кастрюлю нос сует. Вздумает пироги испечь — поросенок прямо в печь влетает. Угу. Уж Иван его воспитывает-воспитывает, а все без толку. С утра до ночи Иван бегал за поросеночком да орал: «Не лети на огонь! Не плюй в колодец! Не дразни гусей! Не суй пальцы в розетку! Не ешь это, брось, фу, кака!» Причем поросеночек — он то и дело норовил со двора улететь, приходилось сачком его ловить. Ага, как бабочку. К вечеру поросеночек налетается, ложится в кроватку и засыпает ангельским сном. А Иван валится на постель как бревно. М-да… даже сапоги снять нет сил.