— У нашей Юли примерно такая же ситуация приключилась с балетом, — заметила мать, но не успела развить тему.
— Балет — это единственное, куда я Степу не совал! — воскликнул Богдан. — Охо-хо… Значит, музыка — раз, шахматы — два, теннис — три, фигурное катание…
Юля, игравшая с Ясей в кресле, прервала это загибание пальцев.
— Вы устраиваете трагедию на пустом месте.
Степы не было, он сам не мог за себя постоять, значит, это должна была сделать она. Ее привычные сдержанность и робость исчезли без следа: ведь когда защищаешь дорогого тебе человека, ты всегда смелей, чем когда стоишь лишь за себя.
— На пустом? — обернулся к ней Богдан. — Юлечка, неужели вы считаете мужа пустым местом?
— Ничего мой воробей не считает! — замахала руками маман. — Просто ей пока не понять, что такое несбывшиеся родительские надежды.
— Гадада? — спросил Ярослав, тоже пока не понимавший.
Юля же не обрадовалась тому, что мама прилюдно бросается ее детским прозвищем. Но любое возражение стало бы для маман флагом, отбивающим начало гонки: возгонки страстей, виражей скандала… И Юля промолчала, склонилась с Ясей над детской книжкой, спряталась в ней.
— Ах, надежды! — вздохнула Инга. — Одна мама мне как-то сказала: разве вы не видите, что мой мальчик — гений?
Майя, сидевшая с затуманенным взглядом, тут очнулась и четко сказала:
— Если у кого-то были такие иллюзии, то не у меня. Наш Степа — посредственность, надо это признать.
— Ну, ма-ам! — смущенно протянул Богдан. — Скажи хотя бы: золотая середина.
— Мне все равно, Даня. Он мой внук, я его люблю. Он достойный человек, и мне нет дела, что Бог не дал ему особых талантов.
Юля вспыхнула от гнева, как только в воздух было выпущено слово «посредственность». Все последующее она пропускала через этот кипящий, мутно-красный фильтр и сейчас еле сдерживалась. Яся стал вырываться из рук, она его отпустила, и он тут же пополз исследовать комнату.
— Мне все равно, а тебе нож острый, — сказала Майя, глядя на сына.
— Мне? Что? — непонимающе воздел брови Богдан.
— Что? Оставим барабан и шахматы. Помнишь, когда Степа пошел в риелторы, ты предсказывал, что через три года он откроет свою фирму? Что он станет королем недвижимости в Домске?
— Ничего я не предсказывал! — возмутился Богдан. — Что я, с ума сошел? Ясно, как дважды два, что Степан всю жизнь просидит мелким агентом. Если только я не куплю ему какой-нибудь свечной заводик.
Юлин паровой котел выдал длинный свисток перед взлетом на воздух.
— Поразительная щедрость! — воскликнула она. — А разве нельзя ценить человека не за умение зарабатывать деньги? Неужели только я…