— За это казнить мало! — возмутился Богдан.
— А еще раньше, помнишь, на Новый год я у тебя была? Встречали втроем: я, ты и какая-то девица с цирковым декольте. Молчала всю ночь, как рыба, и улыбалась. Я даже думала, что она немая, пока девочка не попросила передать ей салат.
— Вот с ней у меня почти получилось, — вздохнул Богдан.
— А еще с кем-то с тех пор получилось?
— Во-первых, пока никто не сумел повторить твой борщ! А во-вторых, этот проклятый вопрос: любят ли они меня или мои миллионы?..
— Понятно. Еще есть в-третьих, в-четвертых и так далее, — покивала Майя.
— Между прочим, психологи доказали, что любовь живет три года. Кто я такой, чтобы с ними спорить? — скромно сказал Богдан.
— Я тоже не собираюсь спорить с дураками. Кто я такая? Всего лишь женщина, которая любила твоего отца всю жизнь.
«Дээс» подъехала к мятно-зеленому дому на Таврической улице.
— Значит, на кладбище ты ехать не хочешь, — вздохнула Майя.
— Давай завтра!
Богдан обежал машину и открыл перед матерью дверь. Она медленно вышла из автомобиля, распрямилась, поморщившись. Поправила сумку на плече. Взяла подаренный букет обеими руками, как тяжелую кадку.
— Я рада, что ты наконец приехал, — сказала она. — Завтра жду тебя в двенадцать. И хорошо бы ты нашел каллы.
Соловей упер руки в бока.
— То есть ты меня даже не пригласишь зайти?!
— Я даже не стану фаршировать гуся, — ответила Майя.
Стоя у подъезда, мать и сын мерились взглядами.
— Мама! Ведь это и мой дом тоже! Я здесь вырос, в конце концов. Я на кухне кран починил! В девяносто первом году. Я ходил под стол пешком в этой квартире, я здесь сына растил!
— Прекрасно. Удивительно, что ты так не торопился навещать этот «свой дом». Десять лет. Десять лет ты не казал из Москвы носа.
— Я не казал носа?! — подскочил Богдан. — Да я до Перу доехал в прошлом году.
— А на мой юбилей, когда мне было семьдесят пять…
— У меня был контракт! Я тебе объяснял, у меня контракт, который нельзя упустить. Надо было окучивать клиентов. Мне деньги сами в рот не падают!
— Прекрасно. То у него контракт, то Перу, то яхтенная регата. Этот человек нашел время для Перу, но за десять лет не сумел заехать на могилу отца.
— Сколько ни говори «могила», во рту слаще не станет!
— И этого человека я когда-то просила не ругаться… Надо было не просить, а мыть ему рот с мылом.
— Мама, прекрати говорить обо мне в третьем лице. Не провоцируй у меня шизофрению!
— У него шизофрению… — покивала себе Майя.
— Ох, ох, бедная покинутая мать! В конце концов, где-нибудь на пути в Париж или Питер ты могла бы заехать ко мне в Москву! Вот хоть этой зимой! Кажется, я оплатил тебе отель на Капри? Могла бы после Капри навестить своего сына!