Она догадывалась о его похождениях на стороне и даже свыклась с ними. Но одно дело тайные измены, о которых Мира предпочитала не думать, и совсем другое – откровенное пренебрежение супружескими узами и унизительное отношение, сильно смахивающее на изощренную пытку. Калеб будто специально так поступал, наказывая жену за непослушание, причиняя ей боль и игнорируя ее как женщину. Постепенно она начала чувствовать себя ущербной, виноватой, ненужной. А ведь совсем недавно он по-настоящему любил Миранду и радовался, как мальчишка, когда волшебный браслет принял его сторону в споре с Джеттом, не желавшим, чтобы брат женился на человечке.
Если бы не потребительское отношение молодого оборотня к супруге, глядишь, все бы у них было хорошо. В том, что младший стал махровым эгоистом, Джетт винил себя. Ведь это он вырастил из перспективного мальчишки самовлюбленное чудовище, не признающее отказов. Значит, и в желании Миранды свести счеты с жизнью косвенно тоже был повинен он. Человеческие женщины такие хрупкие! Что Мира, что его биологическая мать.
Узнав, что беременна от оборотня, она попыталась убить себя и ребенка. Ее спасти не удалось, зато сын стараниями врачей выжил. Десять месяцев отец растил Джетта сам, а потом в их жизни появилась Мелани – мачеха, которую мальчик полюбил как родную мать. Спустя четыре года она родила Калеба, и все вместе они прожили пятнадцать счастливых лет, пока одной дождливой ночью родители не попали в аварию.
Джетту тогда было около двадцати. В одночасье он превратился из молодого беззаботного парня, которого всегда и во всем поддерживали родные, в главу небольшого семейства. Воспитывать тинейджера, чей мир со смертью родителей рухнул, было непросто, но Джетт делал все, чтобы братишка не чувствовал себя обделенным. Видимо, перестарался, разбаловал паренька. Вот и пожинал теперь плоды своих ошибок. Вернее, их пожинала Миранда.
Когда Калеб явился домой, благоухая женскими духами и щеголяя следом алой помады на белой рубашке, Джетт не выдержал и врезал мерзавцу. Брат, естественно, ответил. Располосовали они тогда друг друга знатно. Шрамы на лице и груди каждый день напоминали Джетту о той жуткой драке, а в ушах по-прежнему звучали взаимные оскорбления.
Окровавленный, разъяренный… Джеттеро искренне пожелал брату сдохнуть, раз тот не может быть нормальным мужем для Миры, но не желает при этом ее отпускать. Припомнил в очередной раз, что был против этого союза. Сказал, что раз обычные человеческие отношения ему чужды, следовало жениться на Тами или на Лами, да хоть на обеих сразу, и экспериментировать на супружеском ложе, сколько влезет. Джетт еще много всего говорил, не стесняясь в выражениях.