Пионер, 1939 № 12 (Журнал «Пионер») - страница 30
- Ну, как Иван Григорьевич, что-нибудь нашел?
- Нашел.
- Что?
- Собирай, Максим Власович, свою комиссию, я сначала вас послушаю, а потом сам скажу.
После обеда собралась комиссия. Стали все высказывать свои мнения. Один говорит, что внутри печи образовался холод-. вый столб и нужно его разогреть. Другой говорит, что все дело в химическом составе шлаков. Потом выступает третий, четвертый. Дошла очередь и до меня. Я говорю:
- Завтра же эта печь у меня даст не 50 тонн, а 500 или 600.
- Как так, почему?
- Там всего-навсего аппарат «Гризли» надо немного подправить.
Со мной не соглашаются. Что же, пусть не соглашаются. А назавтра взялись за «Гризли», дали правильный наклон решотке, и на следующий же день печь выдала 530 тонн.
В декабре 1934 года ко мне на квартиру позвонил заместитель директора и сказал, чтобы я сейчас же собирался ехать в Москву. Туда едет от завода целая делегация.
Дочь моя Клава жила в Москве. И я прямо с вокзала поехал к ней. Постучался и услышал, как она сказала за дверью:
- Это папа.
Она знает мой стук. У нее уже сидели Павел, который приехал из Днепропетровска, и Николай.
Пришли мы в наркомат, и там нам сказали, чтобы все собрались вечером в половине шестого. Говорили, что поедем в Кремль. Настроение у всех было приподнятое. Чувствовали, что нам, съехавшимся в Москву со всех металлургических заводов, предстоит в этот вечер что-то особенное.
«Неужели там будет Сталин?» - думал я. Мне как-то не верилось, что я увижу Сталина.
К половине шестого пришли в наркомат. Там, на площади, стояло много машин.
Они были приготовлены для нас. Разместились по машинам и поехали в Кремль. Через Спасские ворота проехали к зданию Совнаркома. Там я никогда не бывал. Подымаюсь по лестнице и все кругом разглядываю, все хочется заметить: и светящиеся часы, и лепку на стенах, и двери вдоль коридора, на которых висят таблички с фамилиями членов правительства.
Зашли в зал заседаний Совнаркома. Расселись, ждем. Между собой переговариваемся. Вдруг все стихло. Я обернулся и увидел, что дверь открылась и в зал вошел товарищ Сталин. За ним показались товарищи Молотов и Орджоникидзе. Они шли вдоль столов, а мы все стояли и хлопали, хлопали, выражая этим свои чувства, свое счастье, свой восторг.
Товарищ Сталин улыбнулся и поднял руку, чтобы мы перестали аплодировать. Но мы не переставали и стали хлопать еще сильнее. Наконец, в зале стало тихо. Товарищ Серго сел на председательское место и начал было открывать собрание, а потом прервал сам себя на полуслове: