- Что же я сел на чужое место. Здесь председатель Совнаркома…
И уступает место товарищу Молотову. А товарищ Молотов отвечает:
- Твои металлурги - тебе и председателем быть.
- Они такие же твои, как и мои. Все-таки председателем сел товарищ
Молотов. Никакой речи он не говорил, а сразу спросил:
- Кто, товарищи, хочет взять слово? Все молчат. Он еще раз спросил. Тогда
поднялся наш главный инженер Бардин. Он сначала смотрел вниз, смущался, но говорил прямо и откровенно. Он сказал, что долгое время не верил в большевистские планы. Ему казалось, что большевики не создадут могучей промышленности. А теперь у него сомнений нет. Он, старый беспартийный инженер, должен сказать, что большевики поступали правильно, поступали революционно, от начала до конца. И, подняв голову, обращаясь к товарищу Сталину, Бардин сказал, что Сталин и партия совершили революцию и в его душе, в душе старого беспартийного специалиста.
Закончив, Бардин сел.
Товарищ Молотов опять спросил, кто хочет говорить. И опять все молчат. Тогда поднялся товарищ Сталин:
- Придется, видно, мне сказать.
Он начал с ответа на слова Бардина. Он сказал, что все победы Советской страны нельзя приписать лишь партии, что наши успехи завоеваны также усилиями таких честных беспартийных тружеников, как Бардин и другие. Говорил он спокойно, негромко, с ласковой улыбкой, с шутками. Он говорил, что когда начали строить новые заводы, то задумались: что делать раньше, людей ли посылать заграницу, чтобы они там учились, или покупать заграницей оборудование, ставить на новые заводы и учиться - пусть с ошибками, с поломками, с авариями. Решили скорее строить, не бояться. Так сделали и не ошиблись. Вышло хорошо.
Я слушал Сталина и вспоминал, как мы мучились в Макеевке и как легко стало работать потом, и от всей души соглашался с каждым словом товарища Сталина.
Затем он говорил о молодых кадрах, о том, что мы должны воспитывать людей так, как садовник растит свой любимый сад.
Одет он был очень просто: в тужурку из серого коверкота, в такие же брюки.
В черных волосах была заметна небольшая проседь.
После его речи наше собрание стало совсем другим. В президиум посыпались записки, каждый просил слово, всем захотелось выступить.
Сталин внимательно слушал всех, кто говорил. Он часто поднимался с места и медленно прохаживался, покуривая трубку.
Наше собрание закончилось поздно ночью. Когда народ поднялся и стал выходить, меня подозвал Серго, взял под руку и подвел к товарищу Сталину:
- Вот, товарищ Сталин, это товарищ Коробов, металлург-доменщик. Он работает в Макеевке с основания завода. У него три сына - металлурги. Старший в Днепропетровске начальником доменного цеха и еще два доменщика.