— Хватит, — редактор поднял ладонь. — Вполне достаточно! И потом, хлопнув ею по столу, по бумагам. — Надеюсь, ты понимаешь, что после всего этого оставлять тебя в редакции я уже не могу?! Да даже если бы я и примирился с тобой, другие люди все равно бы помешали… В обкоме, например, меня уже кто-то спрашивал: как же ты, мол, можешь держать такого склочника, интригана?
— Но, черт возьми, — сказал я, раздражаясь, начиная закипать, — какой же я интриган? Я хотел как лучше… Боялся, что хлеб погибнет и опять не достанется людям. И он, действительно, почти весь погиб!
— Верно, — покивал редактор. — Почти весь… Ну и что?
— Как то есть — что? — Я даже растерялся на мгновение. — Разве для вас это все не имеет значения?
— Да пойми ты, чудак, — с досадой сказал редактор, — зерно, даже и сгоревшее, все равно не пропало. Оно пригодится нам.
— Как же это оно сможет пригодиться? Для чего?
— Для пропаганды.
— Но что же тут пропагандировать-то? Нашу немощь?
— Наоборот — нашу мощь!
Я вдруг подумал, что в последнее время я беспрерывно сталкиваюсь со всякими странностями, с загадками… И разговоры, которые мне приходится вести, по большей части мутны и бредовы. И я не перестаю удивляться происходящему. И все меньше понимаю, что же происходит?
— Что же все-таки происходит? — спросил я погодя. — Я как-то не улавливаю… Не вижу логики.
— Сейчас объясню, — усмехнулся редактор. — В принципе, все просто. Хотя логику ты тут ищешь напрасно. — Коренастый, грузный, бритоголовый, он сидел, прочно упершись в стол локтями, попыхивал папироской и щурился от дыма. — Странно, что ты не улавливаешь, — редактор посмотрел на меня с прищуром, — глуповат, что ли? Ну, ладно… Пойми: дело вовсе не в том, сколько хлеба мы добыли. Если бы мы даже спасли весь урожай, две трети его так или иначе ушли бы на сторону. Мы же ведь кормим Китай, Корею, кое-какие другие страны… Неужели ты этого не знаешь?
— Знаю… Это всем известно!
— Ну, вот. И русскому мужичку все равно досталось бы, в результате, немного… Так что суть здесь в другом… Победа на целине имеет особый, символический смысл. Мы распахали колоссальные площади, освоили дикие просторы — и доказали всему миру, что неразрешимых проблем у нас нет. И если понадобится, распашем еще больше… Земли у нас хватает и силы имеются. Вот такова пропагандная схема! И ты ее запомни на будущее. Приучайся мыслить широко, если, конечно, хочешь продолжать журналистское поприще… Ведь хочешь?
— Хочу, но я же теперь безработный, — пробормотал я. — Какое у меня будущее?
— Видишь ли, дружок, — медленно проговорил редактор, — по идее, я должен был бы на тебя рассердиться… Ведь ты же меня подвел! Но нет — не сержусь. Уж больно ты наивен. Во всяком случае, даже совет могу дать: поезжай-ка в Туву. Она рядом. И в тамошней газете как раз не хватает людей. Это я точно знаю! А ты хоть и глуповат и суетлив излишне, но перо у тебя хорошее. Такого там сразу возьмут.