- Не только монтаньяры. Против феодального порядка, основанного на господстве помещиков над крестьянами, направлены были все силы французской революции.
Мелок в тонких нервных пальцах Чернышевского хрустнул и сломался.
- Ведь феодальный порядок задерживал развитие страны - просвещение, производство, торговлю. В этом можно убедиться на примере нашего отечества, крепостное право - оковы для России.
- О чём толкует с учениками, а! - обернулся Мейер к Ангерману. - И слушают-то как, подлецы! Словечка не проронят.
- Высечь бы всех их! - отозвался Ангерман.
- …Чтобы у меня в школе, совершенно открыто… - директор схватился за голову. Он распахнул двери и вошёл в класс.
Стукнули парты. Мальчики вскочили и вытянулись. Молодой учитель на полуслове оборвал урок.
- Продолжайте ваши объяснения, - с начальственной важностью сказал Мейер.
Чернышевский неторопливо вытирал платком перепачканные мелом руки.
- Я уже кончил.
Озадаченный неожиданным ответом, Мейер с раздражением теребил свои жиденькие бакенбарды.
- В таком случае… э… спросите у них заданное.
- Хорошо-с. Извольте спросить сами любого, но вашему выбору, - с невозмутимым видом ответил Чернышевский.
- Дурасов! Ну-с, что вам задано на сегодня, Дурасов?
Длинноногий подросток, устремив взгляд куда-то в пространство, произнёс отчётливо:
- «Лесной царь», баллада Жуковского. Из Гёте. - И, подражая Николаю Гавриловичу, продекламировал с чувством:
«Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?
Ездок запоздалый, с ним сын молодой…»
Но Мейер не дослушал. Не находя слов от душившего его бешенства, он бросился вон из класса.
- Вольнодумство! Вольтерьянство! - бормотал он, тяжело шагая по коридору. - На Камчатку меня упекут за этого Чернышевского!
В классе стояла тишина. Лица мальчиков сияли. Дурасов в полном спокойствии окончил читать «Лесного царя». Как будто ничего не случилось.
А на перемене в учительской произошло бурное объяснение.
- Вы преподаватель словесности, а не история. Прошу запомнить! - говорил Мейер, раздражённо теребя свои бакенбарды. - Ваши рассуждения о французской революции неуместны.
Чернышевский насмешливо следил за тяжеловесной фигурой директора, неуклюже метавшегося по учительской.
- Но ежели ученик просит растолковать ему значение терминов «монтаньяр» и «жирондист», я полагаю, это входит в круг обязанностей преподавателя словесности?
Заложив руки за спину, Мейер остановился перед молодым учителем:
- Ваши ученики слишком любознательны. Да-с. А чрезмерная любознательность ведёт к вредным умствованиям. Ученик же должен быть скромен и послушен. Рассуждать - не его дело.