И все понимали, что скоро должно произойти нечто такое, что изменит их жизнь.
* * *
На краю общины, в старом и дряхлом доме жила старуха лет так восьмидесяти. Еще девчонкой она оказалась тут одна, а сейчас о ней никто и вспоминал.
Она была страшной, одним своим видом пугала детей, которые любят по весне у нее яблоки воровать, один глаз все время смотрел куда-то влево, а второй… тоже влево.
Кожа у этой старухи были сморщенная, старая, дряблая.
Но эта старуха умела помогать всем девушкам, что приходили к ней за помощью.
Вот и Катрина из Северного Леса ни была исключением.
Девушка подошла к дому и, не стуча, зашла в комнату.
Сразу же запахло ладаном, различными цветами и травами. Старуха сидела в конце комнаты перед камином и что-то делала. Ее руки то поднимались вверх, то снова опускались вниз, а голова ритмично из стороны в сторону легонько шаталась.
— Мне сказали, что ты проводишь преждевременные роды.
Старуха, даже не поворачиваясь, ответила:
— Я давно тебя жду. Можно было догадаться, что ты придешь. Иди, ложись на солому. Сейчас приду.
Катрина так и сделала. На соломе лежала батистовая рубашка, которую она надела и, оглядевшись вокруг, поняла, что рожать ей придется прямо здесь, в хлеву…
Старуха пришла, поднесла в лицу девушки вонючую смесь и заставила ее полностью выпить.
— Есть вероятность, что ребенок родится мертвым. — пробубнила она сквозь закрытый рот.
Катрина на это замечание никак не отреагировала, а лишь спросила, что ей делать и как быстро это подействует.
— Подождала бы месяц — бубнила старуха — сам бы родился.
А через секунду Катрина резко закричала, изогнулась дугой и схватилась за солому, что была под ней.
А старуха принялась читать какое-то заклинание, для быстрых родов.
Катрина кричала и кричала.
На улице стоял день, но в общине никого не было — все были заняты тем, что готовились ломать Грани. Никого не было, все будто забыли про это место, а девушка все кричала и кричала, змеей извиваясь от боли.
Катрина старалась сдерживать свой крик, но пронзительные вопли, всхлипы и проклятья все же пробивались и она снова кричала. Иногда она успокаивалась, но не проходило и пяти минут, как она снова бы не закричала.
А как она кричала!
Старухе, которая принимала роды, казалось что боги проклинают ее за то, что она помогает в этом. Ведь это ребенок короля! А сейчас, под светом дня, творилось такое преступление!
И все же старуха делала свое дело, при этом каждый раз бубнила что-то себе под нос.
— Я молюсь, чтобы наш Король не узнал об этом! — расслышала Катрина в перерывах между схватками.