— Этот ребенок разрывает ее тело надвое — Это был уже посторонний голос, но знакомый. Катрина хотела посмотреть, кто это был, но чьи-то тяжелые руки пригвоздили ее к соломе и держали.
— Что же ты делаешь, глупая…
Кондрат!
Она хотела что-то сказать ему, но вместо объяснений, она снова закричала и прогнулась, увидев, что рядом со старухой стояла Ероих.
— Это можно остановить?
— Нет! — старуха гаркнула, увидев мужчину в своем сарае — а мужчина здесь не нужен! Плохой знак!
— Хочешь, я обернусь в медведя!? — крикнул в ответ Кондрат — Ероих! Принеси теплой воды! И тряпки! Живо!
Катрина кричала, извивалась, плакала, но руку Кондрата не отпускала.
— Ашер! — крикнула она в перерывах между схватками — Для Ашера ребенок умер! Его… — И снова крик, который наверняка расслышали все жители долины, будь они здесь.
Но хуже всего крик Катрины был на самой последней минуте, в момент рождения ребенка, Катрина завизжала так сильно, что этот звук можно было сравнить с визгом раненного животного, которого подстрелили охотники, которого не до конца убили.
— Мальчик! — изрекла старуха, вытащив окровавленного ребенка.
Прибежала Ероих, с тряпками и с тазом воды наготове. Обернув ребенка в чистые тряпки, она стояла в стороне и наблюдала за роженицей.
— Сожги тряпки, старуха. И никому ни слова— рыкнул Кондрат.
Когда она ушла выполнять поручение, Кондрат посмотрел на Катрину. Та, после родов вся взмокшая, лежала тяжело дыша, пытаясь втянуть в себя столько воздуха, сколько это возможно.
— Не говори Ашеру — невнятно произнесла она — Не говори. Для него ребенок не родился, умер… а сам присмотри за ним, Кондрат.
— Хорошо. Хорошо, я это сделаю. — Медведь гладил девушку по мокрому от пота лбу, по волосам, так тяжело дышал, что будто сам родил.
— Как ты его назовешь?
Девушка, еще не пришедшая в себя от родов, невнятно пробурчала, перед тем как уснуть от зелья:
— Гриф. Его имя Гриф.
* * *
Клеменца не отходил от своего стола всю ночь. Он писал письма жене и дочери, которые там, в Спокане.
Он посмотрел на стопку писем, которых написал, и листки, которые были разбросаны на полу.
Поставив точку в последнем письме, он сложил его в стопку к другим, а те в свою очередь скинул в рюкзак.
Посмотрев на стол и проверив, не забыл ли он ничего, отложил рюкзак в сторону. Сзади захлопнулась дверь, а на пороге стояла Торн. Все еще тепло одетая, она тяжело дышала от быстрого бега.
— Меня просили передать, что через час встречаемся в замке… что ты делаешь?
Клеменца встал, от долгой ночи его ноги затекли, и передал сумку Торн.
— Отдашь моей семье. Они… там, в Спокане. Адрес найдешь.