Ее душа переполняется любовью к этому ребенку.
– Это… – Олив судорожно глотает воздух, – н-н-нечестно!
У Энни обрывается сердце. Конечно, малышка права. Это нечестно, когда пятилетние дети теряют матерей. Нечестно, когда ребенок смотрит на небо, ища женщину, которая должна жить на земле, быть с ним рядом и каждый вечер укладывать его спать.
– Знаю, – отвечает Энни, поглаживая вздрагивающие плечики Олив. – Знаю.
– Н-неч-ч-честно, – повторяет девочка, едва не задыхаясь. Она отстраняется и смотрит на няню мокрыми глазами, которые кажутся огромными за стеклами очков: – Я узнала, что делает моя мама, а ты свою сестру так и не увидела.
Энни столбенеет: так, значит, Олив плакала не о себе! Она оплакивала чужое горе! Олив, Олив! Да пребудет с тобой Бог!
Некоторые события обладают поразительной способностью менять нашу жизнь. Иногда один момент как бы надламывает время, деля его на «до» и «после». Произошедшее на Эйфелевой башне стало для Энни таким переломным моментом: любовь, вспыхнувшая внезапно, как взрыв, прочно обосновалась в ее сердце.
– Жалко, что тебя целый день не будет, – говорит Олив.
Она сидит на кровати Энни, скрестив руки на груди. Та, видя девочку в зеркало, отвечает:
– Вы с папой идете завтракать в кафе «Ле Баль», а потом в сад Тюильри. Тебе же там нравится! Покатаешься на карусели.
– С тобой?
– Нет, я сегодня встречаюсь с Рори. Принесу тебе пирожное. Лимонный макарон.
– Хочу шоколадный! Два шоколадных!
Энни напряженно смотрит в зеркало, пытаясь замаскировать большой прыщ на подбородке.
– А волшебное слово?
Издав недовольный стон, Олив поправляется:
– Принеси мне два шоколадных макарона, пожалуйста.
Энни подмигивает ей:
– Молодец! А когда я вернусь, порепетируем твое соло для концерта.
– Куда вы пойдете?
– В «Другую страницу» – чудный книжный магазинчик в Круасси. Рори о нем где-то прочел. Может, мы и с тобой туда сходим.
Энни в последний раз дотрагивается до прыщика маскирующим карандашом и наносит на губы блеск. Потом поворачивается к Олив и слегка подкрашивает ее губки тоже.
– Ты его любишь? – спрашивает девочка, вытягивая шею, чтобы посмотреться в зеркало.
– Рори? Нет! – отвечает Энни громко, на случай если Том слушает их разговор. – Мы просто друзья.
– А тогда зачем ты так прихорашиваешься?
Энни фыркает:
– Ничего я не прихорашиваюсь!
– Прихорашиваешься!
Энни бросает косметичку в выдвижной ящик и четко произносит, повернувшись лицом к открытой двери:
– Поверь мне: Рори не мой парень.
Олив скрещивает руки:
– Хорошо. Ты лучше не выходи за него замуж.
Энни смеется:
– Не беспокойся, командирша ты моя. Не выйду. А можно спросить, почему мне нельзя за него выходить?