Она переступает порог и прокашливается. Мама поднимает голову и вытирает щеки:
– Доброе утро, дорогая.
Она быстро прячет книжку, которая лежит у нее на коленях, под халат и накрывает рукой.
– Доброе утро, мама. С тобой все в порядке?
– Все хорошо.
Но подбородок у нее дрожит. Энни подходит ближе и, молясь о том, чтобы не сделать матери еще больнее, говорит:
– Она вернется. Вот увидишь.
Мама зажмуривается:
– Энни, пожалуйста… Ее больше нет. Тебе придется это принять.
– Мама, я много прочла о маниакально-депрессивном психозе. Импульсивность, склонность к риску и нанесению вреда себе. По-моему, у Крисси типичный случай. Она могла просто воспользоваться аварией, чтобы сбежать.
– Перестань, Энни. Это неправда.
– Она скрывается, и ей нужна наша помощь. Помнишь, как весной она сказала нам, что едет в Коннектикут с Дженнифер, а сама улетела в Юту с горнолыжным спасателем, которого встретила в аэропорту? Признай: она не всегда вела себя разумно.
– Тайком уехать кататься на горных лыжах рискованно, конечно. Но разыграть для нас собственную смерть было бы просто жестоко.
– Но Кристен этого не понимала! – разгоряченно спорит Энни. – Когда на нее что-нибудь находит, она перестает нормально мыслить…
Мама качает головой и дрожащими губами произносит:
– Ты у меня всегда верила в чудеса. За это я тебя обожаю. Но у Кристен в кармане было удостоверение.
– Вот именно! Кристен никогда не носит удостоверение в кармане. Никогда! Всегда в сумочке. И ты сама мне говорила, что у нее есть фальшивые документы. Значит, настоящие могли оказаться у кого-то другого. У той девушки из поезда.
Энни торжествующе скрещивает руки, как следователь, нашедший неопровержимую улику. Мама, видимо, хочет что-то сказать, но не уверена, стоит ли. Поколебавшись, она все-таки признается:
– Осенью я наняла детектива.
– Детектива? – переспрашивает Энни, округлив глаза. – Ты мне поверила?
Мать качает головой:
– Я просто хотела, чтобы профессионал развеял твои сомнения. Этот человек (его зовут Брюс Бауэр) уверен, что девушка, которая входит в вагон (помнишь, мы смотрели запись с камеры наблюдения?), и есть Кристен. Она не пользуется кредитной картой, ее телефон в момент аварии был разряжен, и отследить его местоположение невозможно. Расследовать нечего: абсолютно ничто не дает нам оснований думать, будто она жива.
– У той девушки были ненакрашенные ногти.
А Кристен ушла из дома с накрашенными. Клянусь. Только потому что детектив сказал…
– А ноги? Ты же видела фиолетовый лак.
Энни хватается за голову:
– Господи! Мама! Миллионы девушек красят ногти на ногах фиолетовым лаком! Неужели этого оказалось достаточно, чтобы тебя убедить?