24 июля. День малооблачный, солнечный. Ему предшествовала ночь, тихая (дым Сульфатстроя ложился на западный сектор). Туман на мхах в течение ночи распространялся все шире и к восходу солнца уже начал залезать в город. Низко над горизонтом слой воздуха в течение всей ночи был загрязнен каким-то дымом, что ли? Солнце взошло, темнокрасное, приплюснутое. Перед восходом солнца в тумане стали вырастать бугры, как курганы, и эти бугры ползли в сторону «Немецкой слободы» (между [улицами] Свободы и Вологодской), но, не дойдя, расплывались. Эти бугры достигали высоты двухэтажного дома, вся же оставшаяся масса тумана была ниже даже малых избушек. На Двине тумана не было, а за Двиной на Волохновой был такой же низкий туман. Исакогорские три башни были все же видны сквозь пленки дымовых завес.
22 июля днем был небольшой пожар в банях на Быку, быстро ликвидированный пожарной командой.
24 июля в 16 часов ветер с востока, +29 °С (аптека) и угроза дождем, но угроза эта растаяла. И все-таки в 16 ч. 30 мин. слышен раскат грома. Но грозы так и не было.
25 июля. Ночью на 25-е воздух чище, чем прошлой ночью, с 2 ч. 25 мин. до 3 ч. 50 мин. воздушная тревога: «Действиями нашей истребительной авиации атака противника отбита. Одному бомбардировщику удалось прорваться, но он в беспорядке сбросил бомбы, не причинив вреда». «В ночь с 24 на 25 июля» было два налета на Москву: один вечером (радио молчало), а другой ночью. Эти налеты для германцев оказались самыми неудачными из московских налетов 21—22, 22—23, 23—24 июля. В Москве было две тревоги: первая полтора часа и вторая два часа.
«Одна бомба упала в сад Динамо, а другая у братских могил между Большим театром и пристанью». Я пошел к братским могилам и что же вижу: маленькая воронка, уже засыпанная землей на клумбе. Такую воронку могла сделать фугасная бомба весом 3 килограмма; неужели финский бомбардировщик, если даже он был вынужден облегчить себя, чтобы удрать от наших истребителей, стал бы сбрасывать маловесные бомбы, а бомбы в 50 килограммов оставил бы у себя на борту! Думаю, что он сделал бы как раз наоборот. Отсюда вывод: никакого налета на Архангельск не было. Тревога была учебная. Цель: приучить архангелогородцев к бомбам, чтобы не боялись, чтобы не создалась паника, когда в самом деле прилетят финны или германцы. Ну а прилетят они не раньше, как во второй половине сентября, когда ночи уже будут темные.
25 июля в 15 часов +24 °С, ветерок с северо-запада. День весь солнечный, малооблачный, в ночь на 26 июля воздух малопрозрачный, а дым Сульфатстроя стелется к западу, а не к восточному сектору. Около 3—4 часов ночи дым Сульфатстроя, поднявшись метров на 40, клубится, не склоняясь ни к западному, ни к восточному сектору горизонта.