22 августа. Утром все мокро от только что бывшего дождя. «Наши войска оставили Гомель». Надежда говорит, что в Ленинграде все поголовно вооружены. Если это правда, то прямая их обязанность убежать с оружием в руках и, объединившись всем, выступить против красных. В 9 часов утра +11 °С, Nord-Ost ср[едней] с[илы], пасмурно, земля сохнет. Отсутствие в газете какого-либо намека на воззвание к гражданам города Ревеля рядом с напечатанным воззванием «Ко всем трудящимся города Ленина» убедило меня в недослышке: ухо переврало «Ленина» на «Ревеля». Значит, наши не приперты к Финскому заливу, значит, успели эвакуироваться через Нарву в Кингисепп, и дальше... или окружены и взяты в плен.В 16 ч. 15 мин. +15 °С. На склоне дня немножко светило солнце.
23 августа. Утро пасмурное, но по-летнему. В 7 часов +9 °С (аптека), Nord-Ost выше ср[едней] силы. Белого хлеба нигде нет вот уже третий день. За «пшеничным» очереди очень большие. Придется купить картошки и попробовать, авось же выйдет мне дешевле булочки. Нет, дешевле булочек не выходит: за два кило картошки молодой уплатил 7 р. и за 10 ватрушек черничных 5 р. 40 коп., причем за ватрушками пришлось стоять в магазине № 4 Гастронома (хорошо, что не под дождем) полтора часа. В 11 часов +12 °С, мелкий дождь.Так вот к чему привел нас сталинский социализм: картошка и капуста — это роскошь! Это могут есть только люди, хорошо обеспеченные! Всякая зелень вообще недоступно дорога. Что же доступно? Один только черный хлеб! Но один черный хлеб — это цинга! Петру Полиевктовичу на его вопрос «В ополчении состоишь?» — ответил: «Нет». — «Ну а газеты читаешь?» — «Читаю ежедневно «Правду Севера». Этим я дал ему понять, каково мыслю.
24 августа. Дождь 23 августа затянулся до утра 24 августа и продолжается.
Подать или не подать заявление в пединститут о заочном обучении? Сегодня 24 августа 1941 г. 1 сентября истекает срок. Экзаменов держать не нужно (имею средний образовательный ценз), но неблагополучно состоит дело с теткой Августой, да и вообще со всем тем, что пишу в этом дневнике. И все-таки я не ответил вполне, как же быть с заочным обучением в пединституте. А вот как: я ведь решил поступить на физико-математический, значит, я буду мало касаться политики, а религия в математике, физике и химии так же мало значит, как свет электрического фонаря на улице днем, при свете солнца. Итак, я решил поступать в Архангельский пединститут на заочное обучение, но примут ли меня? Вот вопрос. 24 августа 1941 г. пасмурно, но с 9 часов дождя нет. В 14 часов +14 °С, даже земля немного подсохла, ветра нет. Котенок начинает привыкать даже ко мне, а к моей комнате имеет решительное и полное доверие. Кошка тоже, видимо, довольна, что котенок в комнате, а не под дождем на мокром сене. Оказывается, Александр Корельский никуда не уехал, а я поверил Надежде, что его на фронт отправили. Сегодня он приходил побыть дома.