- Большая память, Оге… - подтвердил Мызников. - Кури мою, Оге, вспоминай…
Он принял трубку норвежца и отдал ему свою.
- Тебе - мою табакерку, - сказал Маслюкову Оге и протянул ему маленькую коробочку.
- А тебе - мой кисет, - ответил Маслюков. И, покопавшись, достал его из кармана. - Его пионерки вышивали.
- Тебе, Надя, - обернулся к девушке старик, - я подарю компас…
И, снимая компас с руки, добавил:
- Пусть он ведет тебя к счастью.
Надя обняла и расцеловала старика.
- Спасибо, родной!.. Возьми мой маленький браунинг. Я его на поле боя добыла…
- Благодарю.
Надя вздохнула над морем полной грудью.
- Вот оно, возвращение к жизни, - прошептала девушка.
Мызников подал знак, и все тронулись в путь.
Гуськом, осторожно разведчики спускались со скалы к морю и исчезали. Снизу послышался сначала легкий говор, а затем и плеск весел.
Оге, проводив друзей, снова вышел на скалу. Издалека доносился заглушенный прибоем голос Туркина: «Привет Тулейфу… До свиданья, друг!..»
Оге поднял руку, торжественно отдавая прощальный привет. Плеск весел вскоре утих, и только прибой продолжал с грохотом ударять в берег. Но Оге еще долго стоял на гребне скалы над ночным морем, салютуя ушедшим товарищам.
Глава одиннадцатая
СЛАВА БЕССТРАШНЫХ
Подводная лодка возвращалась в родную базу, и все снова были вместе. Шли в зоне противника, в подводном положении, временами поднимая перископ.
В центральном посту у перископа нес вахту минер Мельничанский.
Плескач, Логинов и Орлов, сгруппировавшись около Мельничанского, озабоченно совещались о чем-то. У рулей по обыкновению действовал боцман Шапочка. Меха-ник Новгородцев за что-то выговаривал трюмному машинисту. Словом, все было, как всегда, и все-таки что-то произошло. Какое-то волнение, беспокойство выражали все лица.
Достаточно было заглянуть в кают-компанию подводной лодки, чтобы понять, в чем дело.
На обеденном столе, превращенном в операционный, лежал раненый старпом Евсеев. Сахаджиев поддерживал его, помогая Наде. Надя и Никишин в белых халатах перевязывали раненого.
- Ну, вот и все в порядке, - продолжая хлопотать, сказала Надя. - Больно было, Аркадий?..
- Не очень… - с трудом промолвил Евсеев. - Спасибо, Надя… - Он повернул голову к Сахаджиеву. - И тебе, Жора…
Сахаджиев ободряюще посмотрел на раненого.
В кают-компанию вошли Плескач. Логинов и Орлов.
- Ну, как раненый? - спросил Плескач Надю.
Надя замялась. Она была заметно расстроена и не могла этого скрыть.
- Ранение серьезное, - уклончиво сказала девушка. - Осколок пробил грудную клетку, левое легкое… Близко от области сердца.. Застрял под лопаткой… Операцию здесь, конечно, делать нельзя. Подождем до возвращения в базу. Теперь уж недолго… Заражения не будет, об этом только я и могла позаботиться… Кто делал первую перевязку?