— Учитель меня убьет, — обронил он, внимательно следя за манипуляциями девушки.
— Не переживай, — хмыкнула она. — Если что, я скажу, что это я тебя сманила и испортила твою безупречную репутацию.
— Ну конечно. А убьет он все равно меня.
— Трусишь? — хитро прищурилась она, покосившись снизу вверх, однако Бриер только поморщился.
— Конечно, трушу, только не за себя.
Она улыбнулась, не поднимая головы, и Вэйр чуть со стены не свалился, силясь разглядеть в темноте ее лицо. Но тщетно: девушка сидела слишком далеко. Да и темно было, если честно. Особенно в том углу между двумя сходящимися частями стены, где эта парочка собиралась сделать что-то запретное.
Немного поразмыслив, Вэйр окинул пристальным взглядом ровную, словно стол, стену, подумал, посмотрел вниз. И спрыгнул на землю. На своей, разумеется, стороне. После чего пробежал пару десятков шагов вперед, прикинул место, где должен был находиться Бриер со своей подружкой. Тихонько царапнул по кирпичу и, мысленно возблагодарив Шипика за сообразительность, снова забрался наверх, где укрылся за широкими листьями, полностью скрывшими его немаленькую, распластавшуюся на стене фигуру.
— Ну вот и все, — поднялась девушка, отряхивая ладони. — Листик постережет дорожки, а Кер проследит, чтобы сюда никто не пробрался незамеченным. С охранными сетями я уже поработала — они будут исправно передавать, что посторонних тут нет. Патрули преподаватели организовывать не станут. А влюбленные, я надеюсь, будут более благоразумными, чем мы с тобой.
Бриер только головой покачал.
— Как ты намереваешься добиться тишины?
— Шипик поможет, — отмахнулась девушка, чьего лица Вэйр, к немалой досаде, даже с более близкого расстояния не рассмотрел. — Сам посмотри: он уже справился.
Юноша перевел взгляд на землю и удивленно замер: из-под травы прямо на его глазах поползли вверх корни игольника, заключая юношу и девушку в громадный круг, в котором без труда можно было разместить приличную толпу народа.
Когда же девушка взмахнула рукой, одновременно что-то шепнув, а с ее пальцев слетело какое-то призрачное марево, накрывшее обоих полупрозрачным, переливающимся радужными разводами куполом, эти корешки весьма уверенно приняли его края на себя. После чего притянули к самой земле и натянули, будто шатер над импровизированной ареной.
Одновременно с этим лица юных магов стали неразличимыми, их голоса затихли, словно искусственная завеса полностью их заглушила. А игольник, уверенно удерживая на себе заклятие, не только не делал попытки его поглотить, как должен был, но еще и исправно подпитывал, позволяя хозяйке не тратить силы на сложное плетение.