Она сама метнулась в прихожую, но Еремеев успел схватить ее за руку.
– Ложись! Немедленно падай на пол. Ты уже мертва. Понимаешь? У нас считаные секунды. Делай, как я говорю! Ну!
Карина покорно опустилась на палас, раскинула руки, при этом коварное кимоно приоткрылось в самых соблазнительных местах, так что Еремеев, сам того не желая, стянул одеяло и принабросил его на «умершую». Он опрокинул фужер в изголовье, швырнул на пол подушку и сбросил телефонную трубку. На глаза ему счастливо попался «кодак» – автомат, лежавший на журнальном столике, он схватил его и ринулся в прихожую – «носом к шторму», как говаривал командир подводной лодки, распахнул дверь и вышел в холл. Навстречу ему двигался усатый амбал, хозяин белого «мерса». Тот слегка оторопел при виде распахнутой двери и странного типа, выходящего из квартиры подруги. Не дав опомниться, Еремеев сунул ему под нос красную книжицу:
– Московский уголовный розыск. Прошу быть понятым и подписать протокол осмотра места происшествия.
– Чего случилось-то? – настороженно спросил верзила.
– Обычный суицид. Самоубийство на нервной почве, – как можно равнодушнее пояснил Еремеев. – Проходите. Мне еще второй понятой нужен.
И он уверенно нажал кнопку соседского звонка. Парень нехотя вошел в квартиру и замер в прихожей, опасливо разглядывая «труп» на полу. Вспышка еремеевского «кодака» заставила его вздрогнуть. Следователь несколько раз заснял место происшествия, причем в последний раз в кадр попал и ночной визитер, отраженный в зеркальной стене.
– Вы ее знакомый? – спросил Еремеев.
– В первый раз вижу. Я вообще-то не на этот этаж ехал. Мне выше.
На лице Карины не дрогнул ни один мускул. «Молодец, хорошо играет, – мысленно похвалил Еремеев. – Ей бы на Таганке…»
– Протокол подпишете?
– Нет. По судам потом затаскаете. Некогда мне. Вон соседи пусть пишут.
Из-за плеча парня выглядывала старушка в ночном халате, выбежавшая на звонок.
– Что случилось-то?! Ой, господи!.. Такая молодая. Сердце? Сейчас молодые мрут, как мухи. Все мрут – и старики, и молодежь. Ну и времечко окаянное!
Владелец «мерседеса» направился к лифту, а соседку Еремеев вежливо, но твердо выпроводил из квартиры и захлопнул дверь.
– Воскресай! – разрешил он Карине. Та медленно, точно и в самом деле отходила от смертного сна, поднялась, подошла к зеркалу.
– Боже, на кого я похожа?!
– У нас очень мало времени! Сейчас твой кавалер очухается, и придет сюда вместе с подельником. Собирайся!
– Куда?
– Куда угодно. Но сейчас нужно немедленно уйти отсюда. Слышишь?
– Да, – робко повиновалась она его жесткой напряженной воле.