– Идеи носятся в воздухе, – усмехнулся начальник яхт-клуба.
– Радиоволны тоже носятся в воздухе. Но чтобы ловить их, нужен приемник. А радиотехника нынче в цене.
– Ну-ну… – усмехнулся хозяин тихой гавани. – Вы раньше в каком клубе состояли?
– В СК ВМФ, – небрежно бросил Еремеев и постепенно перевел разговор на другую тему; в военно-морском клубе он состоял на заре курсантской юности. – А что, за шлюзование надо платить?
– Сейчас за все надо платить. В том числе и за вашу стоянку у нас. За последние три месяца. А также за месяц вперед, если будете пользоваться нашим пирсом и нашей охраной.
– Пользоваться не буду. Завтра-послезавтра ухожу.
– Не забудьте взять разрешение на выход. «Санта-Марина» числится пока за нашим клубом. Кроме того, вам надо перерегистрировать ее в комиссии по маломерному флоту.
«Господи, и тут тебе никакой свободы! Вот уж поистине страна запретов, советов и заветов».
Зато Карина встретила его с блестящими глазами:
– Слушай, здесь все есть. Даже зеркало! Нам нужно купить постельное белье, телевизор, кофейный сервиз и какой-нибудь еды!
За всем этим они отправились в город, бывший когда-то воздушной гаванью дирижаблей. У долгопрудненского универмага они наняли одичавшего от беспассажирья таксиста и принялись загружать багажник свертками, коробками, пакетами.
– Подушки не надо, там есть, – распоряжалась Карина как заправская домохозяйка. – Возьмем только наволочки – вот эти, в цветочек, и одеяла. Там есть, но грязноватые.
Вместо «Шилялиса» купили южнокорейскую магнитолу и кучу батареек к ней, кофейный сервиз на пять персон, несколько пачек немецкого молотого кофе, головку голландскою сыра в красном воске, упаковку консервированной сладкой кукурузы, дюжину банок с китайскими сосисками, три палки финской салями, десять пачек итальянских спагетти, пять банок греческих маслин, десять плиток австрийского орехового шоколада, семь упаковок немецкого фруктового йогурта, семь связок боливийских бананов и буханку бородинского хлеба. Потом добавили к этому две бутылки полусухого «Спуманте», бутылку ликера «Киви», баллончик взбитых сливок, кетчуп, десять коробок «геркулеса» для Дельфа. Остальной провиант для похода, газовые баллоны и запас соляра для дизеля решили заготовить завтра.
Карину охватил гнездостроительный восторг, и он передался и Еремееву.
Последнее, о чем они вспомнили весьма кстати, были соль, спички и свечи. Так что ужин состоялся при свечах. Но сначала Еремеев запустил дизелек и увел яхту в сторону бухты Радости, где встал на якорь метрах в десяти от бездомного, слегка заболоченного берега.