Долгое время Алисия сидела в тишине, слушая собственное дыхание. Стараясь успокоить пульс, не дать себе сойти с ума и не впасть в шоковое состояние. Она принялась считать свои травмы. Помимо тошнотворной боли в покрытых кровоподтеками и укусами грудях, у которых были оторваны соски, серьезных ран она не обнаружила. Было еще несколько синяков на ягодицах от шлепков, и кровоподтеки, где он дергал ее за волосы, когда, кряхтя и рыча, проникал в нее. Привычное дело.
Все запястья были в ссадинах после ночных попыток освободиться от кожаных ремней. Джо обработал их, как мог, перекисью водорода, но они продолжали кровоточить, когда она вновь пыталась избавиться от пут. Опять же, ничего необычного.
Джо поставил возле кровати ведро, на тот случай, если ей приспичит по нужде в его отсутствие. На тумбочке он оставил миску с водой. Чтобы попить, Алисии приходилось вставать на четвереньки и лакать по-кошачьи, поскольку руки были по-прежнему связаны за спиной. Она не хотела думать о том, что ей придется сделать для того, чтобы воспользоваться ведром.
Плечи болели невыносимо. Независимо от того, как она поворачивалась, весь ее вес ложился на них, пока она не перекатывалась на живот, чем усугубляла пульсирующую боль в изувеченной груди. Либо пока не садилась идеально прямо, что было неудобно делать из-за стержня, вставленного между ног и удерживающего их разведенными в стороны.
Даже когда она сидела прямо, ее плечи по-прежнему ощущали давление из-за связанных за спиной рук.
Алисия снова попыталась кричать. Она билась, лягалась, и извивалась на кровати, надеясь, что кто-нибудь придет на помощь. Но из соседних квартир не доносилось ни малейшего звука. Либо стены были со звукоизоляцией, либо соседей просто не было. Она вспомнила, как выглядела остальная часть здания. Запах мусора и мочи, потрескавшийся гипсокартон и облупившаяся краска. Вспомнила, что не видела никого по пути в эту квартиру. В холле царила кромешная тьма, когда она, спотыкаясь, пришла сюда накануне. Не было слышно ни звуков работающих телевизоров или радиоприемников, ни детского плача, ни ругани любовников. Здание показалось ей совершенно пустым, но она не обратила на это внимание, списав это на поздний час. Она была слишком зациклена на том, чтобы заполучить член этого молодого роскошного атлета из колледжа, чтобы задумываться о запущенности его жилища. Теперь, когда она знала, что ее роскошный атлет был похитителем и каннибалом, она задумалась, не в заброшенное ли здание ее заманили. Банда, с которой она раньше зависала, превратила целое пустующее здание в один большой наркопритон и тир. Может, она находится в многоквартирном здании, подлежащем сносу, в которое он просто заселился?