– Хорошее представление, – прохрипел я.
– Понравилось, а? – он усмехнулся. – Одурачил тебя, да?
Я провел языком по зубам и сплюнул кровь, смешанную с рвотой.
– Да, думал, Мураками свихнулся, что взял тебя. И что случилось с настоящим Владом?
– Ну, – он кисло поморщился. – Сам знаешь, как бывает.
– Да, знаю. Сколько вас здесь? Не считая вашей специалистки по психохирургии, с шикарными грудями.
Он легко рассмеялся.
– Да, она говорила, что ты пялился. Роскошное мясо, скажи? Знаешь, последнее, что перед этим носила Либек, – оболочку гимнастки на тросах из Лаймона. Плоская как доска. Уже год прошел, а она до сих пор не может решить, довольна переменой или нет.
– Лаймон, а? Лаймон, Латимер.
– Он самый.
– Родина передового деКома.
Он улыбнулся.
– Что, в голове все начинает сходиться?
Непросто пожать плечами, когда руки скованы за спиной, а сам лежишь ничком. Я постарался как мог.
– Я заметил железо от Ценга у нее в каюте.
– Черт, так ты не на сиськи пялился.
– Нет, на них тоже, – признался я. – Но сам знаешь. Ничего с периферии не теряется.
– Что есть, то есть.
– Мэллори.
Мы оба посмотрели в сторону крика. По причалу от подводного бункера шагал Тодор Мураками. Он был безоружен, не считая обычных «Калашникова» на бедре и ножа на груди. Вокруг него со светлеющего неба падал мягкий дождь.
– Наш ренегат шевелится и плюется, – сказал Мэллори, показывая на меня.
– Хорошо. Слушай, раз только ты можешь заставить свою команду действовать скоординированно, пойди и построй их. В борделе еще остались тела с нетронутыми стеками, я сам видел, когда уходил. Кто знает, может, там даже живые свидетели еще где-то отсиживаются. Пройдитесь в последний раз – никого не оставлять в живых, все стеки расплавить, – Мураками с отвращением всплеснул руками. – Господи, это же пираты, уж с этим они должны справиться. А они играются там, выпускают пантер и упражняются в стрельбе. Ты только послушай.
Пальба из бластеров еще висела в воздухе, длинные неорганизованные очереди с возбужденными криками и смехом. Мэллори пожал плечами.
– А где Томаселли?
– Все еще ставит железо с Либек. А Ван ждет тебя на мостике, пытается проследить, чтобы никого случайно не сожрали. Это твой корабль, Влад. Пойди и рявкни на них, а когда закончат прочесывать – подгони «Колосажателя» для погрузки на эту сторону.
– Ладно, – словно рябь пробежала по воде: Мэллори вошел в образ Влада и начал нервно ковырять рябые шрамы. Кивнул мне. – Увидимся, когда увидимся, а, Ковач? Давай.
Я смотрел, как он обходит стену станции и скрывается из виду. Метнул взгляд обратно на Мураками, который еще смотрел в сторону звуков веселья после операции.