– Любители, мать их, – пробормотал он и покачал головой.
– Итак, – сказал я мрачно, – ты все-таки здесь по заданию.
– Угадал с первого раза, – отвечая, Мураками присел и, хмыкнув, приподнял меня в неуклюжее сидячее положение. – Только без обид, а? Я же вряд ли мог вчера все тебе рассказать, призывая к ностальгии, да?
Я огляделся с новой точки обзора и увидел Вирджинию Видауру, привалившуюся к кнехту с руками за спиной. На ее лице был длинный темнеющий синяк, один глаз заплыл. Она тупо посмотрела на меня, потом отвернулась. В грязи и поту на лице были размазаны слезы. Ни следа оболочки Сильви Осимы, живой или мертвой.
– И поэтому ты решил развести меня как дурачка. Он пожал плечами.
– Работаем с подручным материалом, сам знаешь.
– Сколько вас здесь? Явно не вся команда.
– Нет, – он слабо улыбнулся. – Только пятеро. Мэллори. Либек, с которой, как я понял, ты встречался, как бы. Еще двое – Томаселли, и Ван, и я.
Я кивнул.
– Скрытное развертывание. Надо было догадаться, что ты не будешь шататься в увале по Миллспорту. Давно вы в поле?
– Четыре года почти. Это мы с Мэллори. Мы прибыли раньше остальных. Пару лет назад разобрались с Владом – перед этим какое-то время за ним следили. Потом Мэллори привел остальных в качестве новобранцев.
– Наверное, было некомфортно. Так просто влезть в шкуру Влада.
– Да нет, – Мураками сел на корточки под мягким дождем. Казалось, ему совершенно некуда торопиться. – Они не очень внимательные, мет-торчки, и у них не бывает действительно значимых отношений. Когда появился Мэллори, у Влада была всего парочка настоящих приближенных, а я позаботился о них заранее. Снайперская оптика и плазмошрапнель, – он изобразил, как поводит стволом и стреляет. – Пока-пока, голова, пока-пока, стек. Влада завалили через неделю. Мэллори висел у него на хвосте почти два года, разыгрывал фаната-пирата, отсасывал, делил все трубки и бутылки. А потом, однажды темной ночью в Городе Духа – бац! – Мураками ударил кулаком в ладонь. – Эта портативная штука от Ценга – красота. Можно разоблачать и облачать хоть в туалете отеля.
Город Духа.
– Все это время вы следили за Бразилией?
– Среди прочего, – он снова пожал плечами. – Да на самом деле за всей Полосой. Это единственное место на планете, где остался серьезный дух восстания. На севере, даже в Ньюпесте, есть только преступность, а ты сам знаешь, как консервативны преступники.
– Отсюда и Танаседа.
– Отсюда и Танаседа. Нам нравятся якудза, они просто хотят подсосаться к любой власти. А гайдуки – ну, несмотря на их расхваленные народные корни, на самом деле они только дешевая версия той же болезни, просто без обеденного этикета. Кстати, нашел своего приятеля Шегешвара? Забыл спросить перед тем, как тебя треснул.