Когда каждый узел использует ее в интересах всех радиусов — и они делают то же, — влияние и ресурсы сети растут в геометрической прогрессии.
Джо Колледж закончил разговор и сказал:
— Лайла просила передать тебе, что наш объект находится на пути в Хантсвилл.
— Кто ей сказал это?
— Я. Я вычислил его. Вот почему вы платите за обед. За нас троих.
— Троих?
— Должен подойти сержант.
В переплетении наших кланов речь могла идти только об одном человеке.
— Сержант Хауэлл? — Он кивнул. — Я не видел его с тех пор, как у него вышел конфликт с командиром роты! Помнишь, когда Хауэлл организовал сбор денег для парня, которого ограбили?
— Ты имеешь в виду моего товарища Шейна Фринка, мэра Фаллуджи!
— Да, Шейна! Я думал, Хауэлл все еще в Центральном командовании ВС США.
— Я сделал ему предложение, от которого он не мог отказаться.
— Он работает на тебя?
— Со мной. Сержант ни на кого не работает.
В пылу приятных воспоминаний и самонадеянных ожиданий я даже забыл о своей проблеме.
Самое удивительное свойство клана доверия — волшебное чувство безопасности, которое он способен создать в этом ненадежном мире.
Но в тот вечер я все-таки чувствовал себя неспокойно. У меня оставалось одно слабое звено: что, черт возьми, я скажу нашему объекту?
Но я знал, кого спросить об этом. Прежде чем лечь спать, я позвонил и договорился о встрече на следующий день в Нью-Йорке.
Уолл-стрит. 9 июня
Когда поезд прибыл в Нью-Йорк, я получил сообщение от Джесса Торна, моего давнего гуру по части доверия: «Встретимся в Бэттери-парке».
Джесс проводил семинар по вопросам доверия для менеджеров хедж-фондов в Международном торговом центре. Когда я звонил ему накануне вечером, он сказал, что богачи с Уолл-стрит не могут понять, почему их клиенты после великой рецессии начали требовать большей прозрачности. Менеджеры хедж-фондов, видимо, думают, что тренер разведчиков может помочь им при необходимости уломать клиентов, сохраняя большую секретность.
— Они не понимают принципов дзена, — сказал он. — Люди обожают секреты, но только если они в курсе. Это значит, что секрет перестает быть секретом. Получается, люди не любят секретов. Они их просто боятся. А страх не притягивает деньги.
Джесс сказал, что его презентация была о том, как рассказать обо всем, ничего не утаивая, собраться с духом и не вмешиваться в естественный ход событий — в любом случае все пойдет своим путем.
В парке я издали увидел Джесса. Он сидел на чугунной скамейке, откуда открывался вид на статую Свободы. Прежде чем я дошел до него, к нему уже кто-то прицепился с разговорами и сел рядом. Это напомнило мне то, как мы с ним были здесь последний раз, прямо перед 11 сентября 2001 года, когда типичное для американцев доверие, фигурально выражаясь, испустило последний вздох.