— Ассалам алейкум, — сказал он, держась за ручку тележки с кислородным баллоном, от которого прозрачная трубка тянулась к назальной канюле.
Лайла, закутанная в пурпурный шелковый хиджаб, покрывающий ее рыжеватые волосы, слегка поклонилась, переступая порог.
Ее люди прослушивали разговор в фургоне на улице, а машина скорой помощи дежурила на другой стороне квартала. Но, как она мне сказала, ей все равно было страшно. Это ее первое задание под прикрытием, и было много возможностей все испортить — или пострадать, поскольку, несмотря на контроль таких встреч, иногда что-то идет не так как надо. Безусловно, есть более безопасные методы работы, чем разведка под прикрытием.
Они сидели на твердом старом диване, между ними на подносе стояли красивый фарфоровый чайник с ароматным чаем с шалфеем и маленькие чашечки.
Он был спокоен, явно польщенный тем, что кто-то из его родной страны приехал выслушать его просьбы.
Лайла нарушила атмосферу, выдвинув деликатно сформулированное обвинение в том, что профессор — лазутчик и предатель родины, и добавила, что он может восстановить репутацию, если возобновит свою деятельность.
Он сохранял спокойствие, по крайней мере внешне.
— Я вполне понимаю вашу проблему, — сказал он спокойно, но грустно. — Заблуждения и недопонимание широко распространены в нашем общем служении родине, которую мы любим. Наверняка есть много способов решить ее. Возможно, я бы мог пройти испытание на полиграфе. Но то, что вы предлагаете, я сделать не могу. — Он указал на тележку с кислородным баллоном и столик, заставленный лекарствами: вы сами видите почему, саидати (мадам).
Лайла, готовая применить планы Б, В, Г, сказала:
— Вижу и не стану просить вас сделать то, что вы не способны сделать. — Она замолчала и сделала глоток чая, будто обдумывая тупиковую ситуацию. — Скажите, а вы можете писать?
— Да.
— И достаточно долго?
— Да, саидати.
— Наш правитель, — она назвала его имя, но я не могу это сделать, — будет очень доволен, если вы напишете книгу воспоминаний. Это поможет раскрыть разные грани вашей истинной личности и, кроме того, послужит вдохновляющим примером другим, тоже находящимся в добровольном изгнании, которые желают процветания своей стране. Возможно, вы даже сможете посетить родину.
Это был искусный, хотя и витиеватый пример объединения задач путем предоставления людям желаемого.
— Почту за честь, — его глаза заблестели. — Саидати, — сказал он, — неужели люди там до сих пор голодают, как раньше? Прошло так много лет, и я не могу строить свои убеждения на том, что читаю, вижу по западному телевидению или слышу от тех, кому должен был бы доверять.