Потом их хищное величество долго изучал витрины. И как апофеоз действа, решил довести тетенек на расфасовке до нервного срыва. Требуя отрезать ему вот столько от этого кусочка, нет не с этой стороны, а с другой, да, а теперь вот от этого, я не силен в ваших единицах измерения, но с три моих пальца, да, а теперь вон от того… а с середины вырезать можно? нет? тогда вот от того… тоже на три пальца.
Если бы не водопад чертячьего обаяния, нас бы точно побили, а то и провернули… на фарш.
Ну, и на пути к кассе нам попался молочный отдел. Правда, здесь мы не задержались. Я пресекла энтузиазм кошачье-чертячьего повара, ткнув пальцем в первую попавшуюся этикетку с перечислением кучи «несъедобных» всякостей, и в надпись кокетливым мелким шрифтиком: «заменитель молочного белка».
Чертенок, до глубины души шокированный коварством псевдомолочки, обвел ярко-расцвеченный красивыми упаковками отдел несчастными глазками. Нашел в глубине витрины мятый серо-голубой пакетик и жалобно посмотрел на меня.
— Молока хочу, — тоскливо протянул он. — У вас тут есть вообще нормальная еда? Я так зачахну.
— Молока мы тебе в другом месте купим, настоящего! — твердо пообещала я, но мятую упаковочку в корзинку бросила, там хоть «заменителя» не значилось. — А к остальному… ну, мы привыкли. Все так живут. Зато если враги решат нас химией потравить, обломятся! Съедим и добавки попросим.
На кассе он внимательно пронаблюдал за всеми манипуляциями, проследил, сколько денег было заплачено, сколько осталось в конвертике. Пошевелил кошконосом на пластиковую карточку в руках у следующего покупателя. Долго исследовал чек. По-моему, даже на зуб попробовал, но не уверена.
Удобная корзинчатая тележка была оставлена на выходе, (пришлось объяснить почему), и дальше Владис шествовал нагруженный, как три китайских кули сразу. Мне пакетов не досталось, и рюкзак тоже отобрали. Думаете, я сопротивлялась? Щаз!
Домой мы шли дворами, а не по бульвару. И заодно навестили неказистый железный ларек с полустертой надписью «молоко».
Где и купили три литра… молока. Наверняка обезжиренного через сепаратор, но НАСТОЯЩЕГО! А так же килограмм творогу и баночку настоящей сметаны, свежей, а потому жидкой, как сливки, и восхитительно сладковатой.
Банку я эквилибристу с сотней пакетиков не доверила, несла сама.
Пока чертенок колдовал в кухне, распихивая запасы по сусекам, изредка прибегая за консультацией, я опять устремилась в сиреневые лабиринты заветного аметиста. И пропала там на несколько часов. Но! Я предусмотрительно установила таймер на телефоне, и тот заорал ровно в десять вечера, самую противную оралку, какую я нашла.