Весь это дикий кошмар она рассказывала спокойным, будничным – хотя это слово и не подходит к русалке – голосом, как будто это было описание обычных житейских событий.
Иевлева сама удивилась тому, с каким спокойствием она выслушала рассказ, при других обстоятельствах напугавший бы её до полусмерти. Страха не было, но было какое-то странное чувство; эта рассказывающая кошмары мёртвая девушка внушала недоверие, её надо было опасаться: все эти разговоры про сестру, и что надо вместе в реке жить и вместе над мужиками власть иметь – не нравились Иевлевой очень сильно. И когда девушка стала пытаться раздевать её и тянуть к реке, Иевлева довольно решительно вырвалась и сказала, что у неё другие планы и чтобы девушка шла к себе и не смела к ней прикасаться.
Тут у русалки лицо перекосилось, она снова схватила Иевлеву за руки и опять стала её тащить. Она была, конечно, физически сильнее и в конце концов затащила бы её в реку и утопила. Иевлева хорошо понимала, что этим кончится, и сопротивлялась изо всех сил, и как ни странно, не чувствовала особенного страха, как будто имела дело с существом такой же природы, как она сама. Она всё-таки надеялась вырваться, и ей это почти удалось, но девушка опять кинулась на неё и схватила за руки.
Вдруг хватка её ослабла. Иевлева увидела, что появившийся неизвестно откуда Фролов держит русалку за волосы.
– Вот откуда твоя сила, – сказала русалка Иевлевой.
Фролов, не отпуская волос, подтащил её к реке и пинком под зад сбросил в воду. Она отплыла на середину и крикнула:
– А ты не хочешь поплавать со мной, красавчик?
Фролов не ответил, отвернулся, подошёл к Иевлевой и сказал:
– Иди домой, спать пора.
– А ты проводи меня, а то ещё опять какой-нибудь леший на меня нападёт, – попросила Иевлева.
– Откуда тут леший, тут леса нет.
– А лесополосы? – показала Иевлева.
– Да ладно тебе, леший в полоску не бывает… Тебе страшно?
– Ну так, не очень, – ответила неуверенным голосом Иевлева.
– Ты, если что, за волосы её хватай, иначе ты с ней не справишься… Голод не просыпается в тебе?
– Нет, я понимаю, о чём ты. Нет, голода я не чувствую. Но ты правду сказал, я меняюсь. Ещё несколько дней, и я сама её оттащу, куда захочу. И мне вообще не страшно. А ты знаешь, что дальше будет?
– Откуда мне знать?
– Это ты меня такой сделал, тебе и знать положено, – сказала Иевлева.
– Ты всегда такой была, – возразил Фролов. – У баб природа такая. Только она спит. Баба работает, детей рожает, тупеет. И всё проходит у неё постепенно.
– А с мужиками не так?
– Нет, мужики – дневные существа, – объяснял Фролов. – Ну… пока не станут такими, как я. Но это редко бывает. Я тоже, если бы не ты, был бы другой. Я бы не мог себя сдержать. Это в меня часть твоей силы вошла.