Вокруг стрекочут сверчки или кто их там разберёт. Дурдом продолжается.
Тут же подошёл ещё один чувак, тоже молодой. Вряд ли старше Тохи. И прикид другой. Обычная гимнастёрка, на голове фуражка, а не эти приплюснутые папахи. Два плечевых ремня, просунутые под погоны, спускаются к поясному. На левой стороне груди покачивается небольшой крест на колодке с георгиевской лентой. Справа на поясе юнита — кобура, слева — сабля или шашка. На матерчатых погонах блеснули по две лейтенантские звёздочки. Тогда были поручики, корнеты, ротмистры, штабс-капитаны, но какие звания чему соответствуют? Этот, походу, поручик. Нет. Поручик — старлей. Это он знает. А как по-ихнему лейтенант?
Офицер приказал развязать пленника и, придержав шашку, присел рядом на корточки. Рядом опустился тот самый гад-сержант.
— Ты чё, сержант, охренел? — зашипел на него Тоха, как только изо рта вытащили кляп.
— Извиняйте, ваше высокородие, времени было мало, — виновато потупился сержант.
На плечо легла рука «лейтенанта»:
— Прошу вас, потише, — прошептал он и обратился к сержанту, — с тобой, Агафонов, я ещё разберусь, — и снова Тохе, — сами идти сможете?
Программер кивнул:
— Постараюсь.
— Тогда, вперёд! — тихо скомандовал «лейтенант».
Двое в черкесках, наконец, вспомнил название кафтанов Тоха, пристроились за ним. Бежать оказалось тяжело. С «армейки» не бегал, жирком оброс. Да ещё кондовые «шузы» почти на босу ногу. Почти, потому что внутри обувки портянки сбились, а сверху съехали вниз.
Вскоре уже отупел и бежал, как робот. Где-то ползли по оврагу. Юниты шипели, чтоб «его высокородие» зад не поднимал. Где-то замирали. Снова знакомая трупная вонь, поле со «жмурами». Тоху передёрнуло. Проползли под «колючкой».
Двое волоком тащат кого-то в белой рубахе. «Языка» что ли взяли? Пленника разглядеть не получается, темно.
Иногда нарывается на «жмуриков» и каждый раз вздрагивает. Уже не так страшно. Может, привыкает, а может оттого, что рядом живые люди, и не собираются его убивать. Наконец, сваливаются в овражек, чьи размеры из-за темноты определить не удаётся.
В небо взвиваются звёздочки осветительных ракет. Кто-то шепчет, по их, мол, душу. Программер с ним мысленно соглашается.
Оглядывается. Овражек небольшой — метров десять в длину. На дне полуразложившиеся трупы. Вновь замутило. Недавний ужин чуть было не полез обратно. Попаданец старается не смотреть на «жмуров». Юниты же не обращают на мертвяков никакого внимания. Даже стойкий трупный запах, походу, им по фигу.
Ноги гудят. Пальцы натёр, теперь саднят, блин. Рядом «язык» в белой рубахе. Тоха узнал австрийского майора, что его допрашивал, и виновато улыбнулся. «Лейтенант» объявил получасовой привал и подсел к Тохе. Двое юнитов вылезли на край оврага с двух сторон, приготовившись к стрельбе.