— Господин лейтенант, — обратился Тоха к офицеру.
— Подпоручик Голицын, Роман Васильевич, с вашего позволения, — тихо представился тот, — разведотделение штаба одиннадцатой пехотной дивизии, — и с улыбкой добавил, — лейтенант — флотский чин. В пехоте — поручик. Вы, сударь, кто будете?
Тоха хмыкнул. Вспомнилась песня «Поручик Голицын» и это старомодное обращение «сударь». Хотя, да. Он же сейчас в начале прошлого века. Никак не привыкнет. Разве к такому можно привыкнуть?
Взгляд офицера затвердел.
— Я сказал что-то смешное?
Вот чёрт! Ещё не хватало нарваться на дуэль. Они тут все долбанутые на почве чести, оскорблений.
— Нет-нет, — Тоха примиряюще поднял руки, — простите ради Бога, совсем не хотел вас обидеть. Просто песня такая есть. «Поручик Голицын».
Брови чувака поползли вверх, аж фуражка зашевелилась.
— Господин подпоручик, — проникновенно продолжил Тоха, — давайте поговорим с глазу на глаз, без лишних, так сказать, ушей, — он покосился на юнитов.
Голицын пару секунд подумал и кивнул.
— Извольте.
Отходят в сторону, насколько позволяет овраг. Программер умудряется пару раз споткнуться. Подпоручик, походу, прекрасно ориентируется в темноте.
— Слушаю вас, — промолвил офицер, когда они присели на склоне оврага.
— Моя фамилия Воронцов, Антон Дмитриевич. Работаю программистом компьютерных игр в фирме «Либерсофт».
— Простите, не понял. Что значит «программист»? И что такое «компьютерные игры»? И что за фирма? Британская?
— Нет, наша. Российская. Программист — человек, который пишет компьютерные программы. Компьютерные игры, ну это… игры в которые играют на компах.
Посмотрев в глаза собеседника, Тоха понял, что тот ни фига не понял. Как объяснить человеку элементарные вещи, что знает даже ребёнок?
Голицын помолчал.
— Какого сословия будете?
— Не знаю, — Тоха пожал плечами. — Отец рассказывал, что вроде бы были в нашем роду то ли графы, то ли князья, но после революции многих побили. Кто-то стал служить Советам, но в тридцать седьмом кого расстреляли, кого в лагеря отправили. Кто-то за границу уехал, кто-то сменил фамилию и затаился.
— Стоп-стоп, какой революции? Девятьсот пятого? Или февральской?
Программер опять пожал плечами:
— Нет. Девятьсот семнадцатого. Октябрьской.
Голицын потёр лицо.
— Служите?
— Служил, срочную.
— Чин?
— Что, простите?
Офицер снова удивлённо посмотрел.
— Ваш военный чин? Мой — подпоручик, — терпеливо объяснил Голицын.
— Ах, в этом смысле… Старший сержант… запаса.
— Старший сержант? — собеседник поправил фуражку. — Странно. Как у французов или британцев.
— Не знаю, как это сейчас называется. У меня погоны были как у вашего… как его… Агафонова.