Ни с того ни с сего бумажные листья затрепетали, как от сквозняка, тени ожили и принялись танцевать.
Максимилиан наклонился ближе. Аннет почувствовала на щеке его дыхание и встрепенулась:
– От вас пахнет вином! – обличающе воскликнула она. – Вы пили вино?!
– Ну да, – признался босс. – А что такого? Вы же пригубили медовухи. Я тоже хочу расслабиться.
– Сами признавались, что от вина вы теряете голову и выкидываете глупости, – упрекнула его Аннет.
Он хищно усмехнулся.
– Вы этого боитесь? Что я совсем потеряю голову? Напрасно. Я выпил всего пару глотков. Отлично себя контролирую. Иначе я бы не обсуждал жакемаровых наследников, а сразу сделал то, что мне ужасно хочется – поцеловал вас.
У Аннет гулко забилось сердце. Она попыталась сделать шаг в сторону, но Максимилиан положил вторую ладонь на стену, и она оказалась в ловушке.
– Не волнуйтесь, Аннет. Мне можно доверять, – успокоил он ее таким вкрадчивым тоном, что она еще сильней насторожилась. – Я бы всего-навсего поцеловал вам руку… вот здесь.
Он взял ее безвольную кисть и легко потер тыльную сторону большим пальцем.
– Конечно, я бы этим не ограничился… потом я бы поцеловал вас в запястье. У вас здесь удивительно тонкая кожа….
Он перевернул ее кисть и коснулся пальцем там, где на запястье билась жилка. Аннет затрепетала. Она не могла сдвинуться в места. Он ее словно загипнотизировал! Максимилиан тихо продолжал:
– Затем я коснулся бы губами здесь и здесь…
Она почувствовала, как он медленно расстегнул пуговички на рукаве. Их было ужасно много, и когда он справился, манжета распалась на две части, обнажив руку до локтя. Его палец медленно скользнул по внутренней стороне предплечья, до самой ямки на сгибе. Аннет вздрогнула от щекотки, но руку вырвать не смогла, потому что Максимилиан крепко удержал ее за локоть. Сердце уже не просто билось – оно сходило с ума. Его пальцы казались раскаленными, а голос шептал прямо на ухо:
– Дальше рукав… какая жалость. Но ничего: шелк тонкий, и вы бы легко почувствовали прикосновение моих губ сквозь ткань, когда я бы двинулся дальше… к плечу, потом сюда, к шее. Здесь я бы задержался подольше.
Его пальцы уверенно скользили, показывая, что именно делали бы его губы. Аннет затаила дыхание, угадав, куда они двинуться затем. Предвкушение было таким сильным, что колени задрожали, воздуха стало не хватать.
– Наконец, я бы добрался до цели. И сделал то, что мне снится каждую ночь в последние дни, – голос Максимилиана охрип, когда он произнес эти слова. Большой палец медленно провел по очертанию нижней губы Аннет, и она пришла в полное замешательство.