– Дело завершено, мы уходим, – заявил господин Молинаро. – Господин Гильоше, не откажите в любезности – распорядитесь, чтобы Поэта доставили вечером в гостиницу. Позднее я еще раз наведаюсь в музей и, возможно, решу приобрести пару изделий дополнительно.
– Завтра вечером в театре «Мимезис», где я имею честь служить главным механиком, состоится торжественный прием и представление для почетных туристов, – сообщил Ангренаж. – Я приготовил для вас пригласительные билеты; надеюсь, вы не откажетесь принять участие в нашем скромном развлечении?
– Не откажемся. Я бывал на спектакле раньше, зрелище незабываемое – особенно для любителей острых ощущений. Вам понравится, Аннет.
– Не сомневаюсь, – вежливо ответила Аннет. Больше всего на свете ей хотелось попасть в свой номер, скинуть тесные туфли, повалиться на кровать и вдоволь поразмышлять. Некая странность не давала ей покоя...
– Всего хорошего, господа, – весело произнес господин Молинаро, подхватил Аннет под руку и быстро повел прочь от господина Ангренажа, который робко поглядывал на девушку и, казалось, бы не прочь увязаться следом.
– Живые розы вам нравятся больше механических? – шепотом поинтересовался господин Молинаро, глядя на цветок, который Аннет все еще сжимала в пальцах. – Не удивлюсь, если следующий раз Ангренаж ради вас опустошит ту клумбу на площади.
В гостиницу возвращались медленным шагом. После холодного зала музея дневной жар казался приятным, теплый ветерок забирался в ворот блузки и ласкал шею. Босс шел молча и что-то обдумывал. Вид у него был сердитый, отчего Аннет почувствовала настоятельную потребность повиниться. Она несколько раз глянула на его профиль и, наконец, отважилась завязать разговор:
– Простите, господин Молинаро, я чуть не провалила экспертизу. Это вы помогли мне почувствовать себя уверенно, не так ли? Вот уж не думала, что вы эмпат.
– Разочарованы? – отозвался Максимилиан, моментально приходя в добродушно-насмешливое расположение. – Поди, верили, что я странгулятор или пиромансер? Пиромансеры, конечно, интересные ребята. Горячие и опасные. Не то, что мы, скучные эмпаты.
– С эмпатами тоже нужно держаться начеку. Вы повелеваете подсознанием, а значит, имеете власть над людьми, – произнесла Аннет с некоторой опаской.
– Это не обо мне, – сухо открестился Максимилиан. – Мои эмпатические способности довольно ограничены. Лучше объясните, что произошло возле Лазурного поэта. Вы сделали странные отметки в хронограмме.
– Потом расскажу, ладно? – смешалась Аннет. – Я сейчас плохо соображаю. После вхождения в транс я чувствую себя как выжатый лимон. Сами видели, сенситив я слабый и бестолковый. Да чего уж там, признаюсь: мне сертификат в академии дали только благодаря заслугам отца.