— Почему? — удивилась я.
У лорда какие-то проблемы? Родриго говорил, как раз от сильного желания обоих наиви беременеют — и тут такое заявление. Как же дочери от Рины? Или неприятность случилась после их рождения? Застудился, например. Спросить побоялась, но по выразительному молчанию и стыдливо опущенному взгляду Эллан обо всем догадался. Странно, не обиделся.
— Я темный, Дария, вы очень сильно должны меня любить и хотеть детей, чтобы с сотой попытки что-то получилось. Да и всякий уважающий даму мужчина заботится о подобных вещах. Выберемся отсюда, покажу.
— Что? — испуганно спросила я.
В голову упорно лезло членовредительство.
— Лекарство от детей, капли, а не всякие ужасы. — Вот ведь Чувствующий! — Но давайте потом поговорим.
Мы, наконец, добрались до кладбища.
Эллан усадил меня на один из курганов, проверил крепость щита и велел в случае опасности воспользоваться медальоном Соланжа. Его собственный кулон, по словам лорда, впитает часть магии, но сохранить жизнь не сумеет.
— Так, Дария, — давал инструкции Эллан, расчищая от веток и дерна пространство между курганами, — если вдруг, не надо меня ждать, оглядываться. Шагаете, не думая.
— Но…
— Без «но»! — повысил голос любимый учитель, даже обернулся, чтобы подкрепить запрет грозным взглядом. — За себя я постоять сумею. Смерть на поле боя — достойный конец любого мага.
Спорить не стала: бесполезно, но мысленно решила: не оставлю Эллана умирать. Либо вместе, либо никак. Пусть Соланж забирает обоих, иначе королевский некромант может извести хоть всю вербену на свете, но ничего не добьется.
Запрокинув голову, Эллан постоял так с минутку. Очевидно, опасался драконов. Кто еще мог напасть с неба?
— А драконы тут водятся? — озвучила предположение.
— Нет, — под сапогами лорда зашуршали листья. — Гибнут они в Сопределье. Вам тоже здесь через некоторое время стало бы некомфортно. Светлая кровь требует солнца и радости, тут с ними негусто.
— А темные? — не унималась я, следя за высокой статной фигурой.
Как можно было сразу не заметить этих плеч, бедер, пластики? Геральт другой — крепче, как и полагается боевому магу. Эллан — как скрипка. И как она играет! Под моими пальцами. Моими, не Элизы Свейн. Я приручу его, избавлю от мнительности, покажу, что такое нежность. Женщины — вовсе не вероломные стервы, а любовь бывает спокойной и счастливой, как у Соуренов. Хочу, чтобы и Эллан, как Родриго, говорил, что мы умрем в один день.
— Добровольно тут никто не живет. А теперь не отвлекайте меня, пожалуйста, а то мы никуда не выберемся. Не знаю, как вы, Дария, я хочу жить. И, — губы лорда сжались, голова нервно дернулась, — подобные ошибки не повторятся.