Ногти вонзились в плечи любовника вместе с новым вторжением языка. Я ждала его, жаждала и не противилась.
Острый язык казался смычком, моя плоть — струнами, которым ничего не оставалось, как отдаться на милость музыканта.
Имя Эллана то и дело хрипло слетало с губ.
Ярче, все выше и выше, чтобы разлететься на кусочки и сорваться в пылающую бездну.
Не прошло и пары минут, как лорд принял полную капитуляцию.
Никогда не думала, что стану целовать мужчину после такого, что пальцы когда-то расстегнут ширинку, стянут кальсоны и неумело приласкают — несправедливо, если Эллан останется неудовлетворенным.
Лишь бы сделать все правильно! И спросить совета не у кого. Но, наверное, все правильно, раз Эллан сипло дышит, даже постанывает.
Оказалось, ласкать мужскую плоть безумно тяжело, но я старалась, припоминая знания по лекарскому делу.
Кажется, вот тут самое чувствительное место.
Пальцы чуть сжали, потянули, и Эллан не выдержал.
Он вошел быстро, выбив землю из-под ног.
Едва не задохнувшись, устремилась навстречу любовнику. Мы слились воедино. Казалось, сама смерть не в силах разделить нас.
Я лавой растекалась по телу Эллана, стремилась поймать и вобрать пульсирующую плоть. Она превратилась в средоточие жизни, ее единственный смысл.
Внутри разлилось безграничное счастье.
Мое имя музыкой звучит в ночи.
Сильнее, глубже, быстрее.
Кажется, я оплела ногами спину Эллана. Почему кажется? Все, как в тумане.
Было безумно хорошо, не хотелось, чтобы танец страсти заканчивался. Нравились новые ощущения, когда не принадлежишь себе, лишаешься разума, становишься крохотной частичкой мироздания.
Еще один толчок, и Эллан с вскриком замер. Не сразу придя в себя, разочарованно посмотрела на него.
Как, неужели все? Пожалуйста, возьми меня снова! Я буду послушной, я стану самой развратной, только возьми!
Тело отчаянно требовало разрядки, второй за ночь. Жидкий огонь в крови не желал потухать.
— Обязательно, моя леди! — хрипло шепнул в самые губы Эллан и усадил себе на колени.
Вот оно, счастье!
Пресытившись друг другом, мы рухнули на плащ.
Забыв о наготе, лениво водила пальчиком по груди Эллана.
— Кажется, я тебя люблю, — чуть слышно призналась в самом сокровенном и отвела глаза.
Вдруг посмеется, оттолкнет?
Но Эллан молчал. Пальцы гладили запястье.
— Значит, я для вас «ты», — отчего-то для него важно именно это. — Вы уверены?
— Абсолютно.
Ночь развеяла все сомнения. Я не могла бы раствориться в нелюбимом человеке.
— Надо повязать еще одну ниточку, — продолжая ласкать запястье, неожиданно заявил Эллан. — Если надо, вторую и третью — сколько потребуется.